Как я уже отмечал ранее, само понятие "свободное государство" есть, в некотором роде, оксюморон, ибо всякое государство есть, по определению, аппарат насилия и ограничения свободы (что, конечно, не отменяет того факта, что насилие может быть необходимым). И тем не менее, хотя полная свобода достижима только вне государства (а говоря точнее - и вне общества), каким должно быть государство, максимально приближенное к идеалу свободы?
Любая система основывается на неком наборе аксиом. Чем этих аксиом меньше и чем они проще, тем надежнее и непротиворечивее система (при этом сама она может быть сколь угодно сложной - главное, чтобы простым был аксиоматический базис, из которого выводится - а не произвольно полагается - все остальное). Так вот, свободное государство основывается на одной-единственной и очень простой аксиоме: собственность священна. Или, чтобы уйти от религиозных коннотаций - право собственности обладает абсолютным приоритетом. Все остальные принципы свободного государства выводятся из этого правила.
Прежде, чем левые всех мастей поднимут вой, поясним, что собственность - это отнюдь не только деньги и иные материальные ценности. Подробнее об этом ниже.
Каким образом возникает право собственности? Таких способов три:
1) по праву рождения;
2) по праву создания или обнаружения;
3) по праву законного приобретения у другого собственника.
Утрачивается (отчуждается) право собственности двумя способами:
1) в результате добровольной (и сознательной) передачи;
2) по приговору суда в случае нарушения чужого права собственности.
Отсюда, в частности, видно, что принцип священности собственности никоим образом не защищает вора, захватившего чужое имущество; напротив, он защищает законного вдадельца, который остается таковым даже в том случае, если не может реально контролировать свою собственность. И задача (и смысл существования) государства, в частности, в том, чтобы вернуть ему утраченное.
Разберем теперь перечисленные способы подробнее.
По праву рождения возникает едва ли не важнейшее из прав собственности - право собственности на свое тело. И отсюда уже автоматически следуют два фундаментальных права, из которых в современном мире, даже в самых демократических государствах, почему-то признается только первое - хотя на самом деле оба они являются совершенно равноправными и симметричными следствиями одного и того же принципа. А именно, из собственности личности над своим телом со всей очевидностью следуют право на жизнь и право на смерть.
Второе означает, что человек (будем для простоты пользоваться этим термином, хотя все те же принципы применимы к любому разумному существу) имеет право покончить с собой в любое время и любым способом (не создающим опасности для других лиц), в том числе - привлекая для этого постороннюю помощь. Он не обязан никому ничего доказывать (например, что он неизлечимо болен - это совершенно необязательно) или хотя бы объяснять (он лишь должен ясно продемонстрировать, что действует по своей воле), и никто не вправе ему мешать. Принудительно спасать того, кто хочет умереть - это точно такое же преступление, как и убивать того, кто хочет жить. Тот факт, что все современные государства не признают этот простой и очевидный принцип (даже в тех редких из них, где разрешена эвтаназия, она обставлена кучей оговорок), означает, что все они по-прежнему остаются в рамках рабовладельческой парадигмы, предполагающей, что гражданин принадлежит государству, а не самому себе. С точки зрения рабовладельца, естественно, самоубийство раба - прямой убыток, каковой надлежит предотвращать всеми средствами. (В свете этого понятна и нетерпимость к самоубийству тех религиозных конфессий, которые рассматривают человека как раба божьего.)
Впрочем, с формально признаваемым правом на жизнь дела в современном мире обстоят не многим лучше. Ибо на самом деле оно означает, что никто и ни при каких обстоятельствах (включая чрезвычайные) не может быть против своей воли призван в армию или иным способом принужден рисковать или жертвовать жизнью. (Ключевое понятие здесь - "против своей воли"; если кто-то желает рисковать собой добровольно, будь то ради интересов других людей, за вознаграждение или ради собственного развлечения, это его законное право.) Точно так же, разумеется, недопустимы и все формы принудительного труда. (Все вышесказанное, однако, не распространяется на преступников, чьи права собственности - в том числе и собственности на свое тело - могут быть ограничены или аннулированы по приговору суда.)
Здесь, конечно, нельзя обойти вниманием вопросы, вокруг которых сломано столько копий в дискуссиях о либерализме - а именно, вопросы легализации наркотиков и проституции. На первый взгляд, из вышесказанного следует, что, поскольку всякий человек вправе причинять себе тот вред, какой пожелает, и государство не вправе ему мешать, в свободном государстве недопустимо запрещать подобные вещи. Однако наркоман причиняет вред не только себе (на что он действительно имеет полное право); он еще представляет опасность для окружающих. Опасность эта двоякая: с одной стороны, наркоман готов на все, чтобы получить очередную дозу, с другой - он неадекватен, будучи в состоянии наркотического опьянения. Т.е. наркоман опасен всегда - и когда у него нет дозы, и когда она у него есть. Сторонники легализации упирают исключительно на первую опасность (и заявляют, что в случае легализации она исчезнет, т.к. приобрести наркотики можно будет недорого и некриминальным путем), но при этом напрочь игнорируют вторую - хотя очевидно, что чем меньше будет первая опасность (т.е. чем легче будет достать наркотики), тем больше возрастет вторая. К тому же сама биохимическая природа наркомании такова, что требует увеличения дозы, в то время как цена наркотиков - как и любого товара - очевидно, не может снижаться ниже себестоимости (иное будет уже нарушением прав собственности производителей или тех, за чей счет будут оплачиваться подобные льготы), так что и первая опасность не исчезнет до конца. Причем эти очевидные рассуждения подкрепляются не только элементарной логикой, но и практикой: к чему приводит существование массового дешевого и доступного наркотика - водки и других видов алкоголя - особенно наглядно видно на примере России.
Ситуация с проституцией - и секс-индустрией в целом - в представлении большинства является куда менее наглядной, хотя на самом деле и там действуют аналогичные механизмы, биохимические и социальные, и подобно тому, как доступность наркотиков толкает наркоманов переходить с легких, уже не вызывающих прежнего "кайфа", на все более тяжелые, так и доступность "обычного" секса побуждает искать все более острые его формы, увеличивая число извращений (в том числе социально опасных, таких, как педофилия) и сексуальных преступлений (что, опять-таки, подтверждается статистикой).
Таким образом, хотя свободное государство не может запретить гражданину вредить самому себе, оно может и должно предотвращать вред, наносимый им окружающим (кстати, в случае видов наркомании, связанных с курением (табака и не только), этот вред наносится еще более прямым образом - курильщик попросту травит окружающих). Разрешена эта дилемма может быть через создание специальных поселений, жители которых получают пресловутый "легалайз" в любом желаемом ими объеме, но при этом снимают с государства ответственность за свою безопасность (т.е. обеспечивают ее исключительно собственными силами) и соглашаются жить, не покидая этих поселений. Желающий покинуть поселение может сделать это только после прохождения курса реабилитации и медицинского освидетельствования, показывающего, что он избавился от зависимости. Естественно, все расходы по функционированию поселений, их внешней охране и реабилитационным курсам - за счет обитателей, которые, в свою очередь, могут быть только дееспособными совершеннолетними (заводить детей во время жизни в поселении должно быть запрещено). Подчеркнем, что речь идет именно о добровольном согласии на жизнь в таких поселениях для тех, кто желает вести соответствующий образ жизни, о сделке по обмену одних прав на другие.
В то же время свободное государство не вправе решать за своих граждан, какими должны быть их семьи - моногамными или полигамными, гетеро-, гомо- или асексуальными (при условии, что все происходит на взаимно добровольной основе и без нарушения прав несовершеннолетних; конкретные права и обязанности в любом таком браке устанавливаются брачным контрактом между участниками), а также, разумеется, накладывать какие-либо ограничения на аборты, нарушая тем самым право собственности женщины на ее тело. Говорить о нарушении права ребенка в последнем случае не приходится, ибо его права возникают лишь после его рождения (правами может обладать только личность, а плод ею не является1 - как не является и человек, утративший мыслительные способности из-за необратимых дефектов мозга, врождненных или приобретенных).
По праву создания или обнаружения возникает интеллектуальная собственность на любые продукты творчества или научной деятельности, а также собственность на любые изготовленные или найденные и не имевшие владельца предметы/объекты, если это не противоречит иным правам собственности. Последнее означает, что, например, ребенок не является собственностью родителей (как, разумеется, и государства), хотя они и исполняют по отношению к нему опекунские функции до его совершеннолетия (или до передачи этих функций другим лицам) - поскольку это противоречило бы праву собственности по рождению. Аналогично, любое искусственно созданное разумное существо, на биологической основе или нет, также не будет собственностью своих создателей - хотя они сохранят интеллектуальную собственность на разработанную ими технологию его создания. Кроме того, право создателя может быть отчуждено на основании предварительно заключенного договора - что обычно и имеет место в случае наемного труда: рабочий, вытачивающий детали на станке, журналист, пишущий для газеты, ученый, работающий на частную или государственную корпорацию, геолог, ищущий месторождения по заказу компании, создают собственность, которая с самого начала принадлежит не им, а работодателю. Но, разумеется, все, что не оговорено таким договором, по умолчанию принадлежит непосредственному создателю.
Наконец, формами законного приобретения права собственности являются покупка, вознаграждение (в случае вышеупомянутого трудового договора работодатель покупает созданный продукт, а работник получает вознаграждение), компенсация (в т.ч. по приговору суда), дарение и наследование; отдельно можно выделить еще такую специфическую форму, как выигрыш. В принципе вознаграждение, дарение и наследование могут считаться частными случаями покупки (вознаграждение есть покупка не за деньги, а за иные ценности, в т.ч. нематериальные; дарение есть покупка за нулевую цену; наследование есть дарение после смерти дарителя).
Этим исчерпываются формы передачи собственности между гражданами, а также между физическими и "обычными" юридическими лицами; однако в отношениях с государством имеется еще один аспект, в отношении которого также идет постоянная полемика - налоги.
На первый взгляд налоги представляют собой в чистом виде грабеж, т.е. принудительное изъятие собственности у невиновных, и в свободном государстве их быть не должно. Оплата же услуг, оказываемых государством гражданам - чем, собственно, и оправдывают существование налогового института - может строиться по двум схемам: либо непосредственно в момент возникновения потребности в такой услуге, либо через страхование. Заметим, что обе схемы широко применяются на практике (последняя чаще всего - для оплаты медицинских услуг). Причем страхование в свободном государстве не может быть обязательным, за исключением случаев, когда страхуется возможный ущерб другим лицам (автогражданская ответственность и т.п.); что касается ущерба самому себе, то тут каждый решает сам, страховаться (и в каком объеме) или экономить на этом, и принимает на себя всю ответственность за последствия.
Но на деле все не так просто. Очевидно, что есть категории людей, которые сами за себя платить не в состоянии, и не потому, что желают вести паразитический образ жизни, а в силу возраста или состояния здоровья; очевидно также, что не вся полезная (подчеркнем - именно полезная, другой свободное государство заниматься не должно) государственная деятельность сводится к оказанию конкретных услуг конкретным лицам. Например, фундаментальную науку невозможно финансировать по страховому принципу.
Поэтому определенные налоги все же нужны. Разумеется, в свободном государстве они должны быть минимальными и везде, где это возможно, заменены оплатой конкретных услуг в том объеме, в котором они были востребованы и предоставлены (например, с автомобилистов надо брать не дорожный налог, одинаковый для всех машин одного класса независимо от режима использования, а плату за проезд по конкретным дорогам). Совершенно недопустимыми являются налоги с продаж (т.е. на самом деле - с покупок, ведь платит их не продавец, а покупатель - с какой, спрашивается, радости?), а также налоги на имущество (с какой стати собственник должен платить за то, что он владеет своей собственностью? это, вообще говоря, противоречит самому принципу собственности как таковой, превращая ее в некую разновидность аренды!) Облагать налогом можно либо деятельность, требующую государственных/муниципальных затрат (скажем, увеличивающую нагрузку на экологию), либо прибыль. Причем в последнем случае налогоплательщики должны иметь возможность максимально гибко контролировать расходование их отчислений.
Выглядеть это может следующим образом. Правительство, как это делается и сейчас, определяет бюджет на следующий год (в котором не должно быть секретных разделов). Налогоплательщик, уже знающий, какую сумму он должен заплатить, заходит на соответствующий сайт и дальше поступает, как в ролевой игре, где нужно раскидать имеющийся набор баллов по характеристикам персонажа: на науку дам столько-то, на армию столько-то, на реставрацию памятников архитектуры столько-то. На государственные школы тоже дам - мой сын ходит в частную, но я не заинтересован в том, чтобы по улицам шлялись безграмотные оболтусы. А вот чиновникам в этом году ничего не дам - они меня, гады, три месяца с паршивой справкой мурыжили, пусть работают лучше. И, кстати говоря, на сайте должна быть еще и возможность выставить оценку каждому финансируемому - или не финансируемому - ведомству.
При таком подходе вполне возможно, что какие-то статьи окажутся перефинансированы, а какие-то - недофинансированы. И в этом случае бюджет должен корректироваться в соответствии с волей налогоплательщиков. Если какие-то статьи остались без денег - значит, надо было лучше разъяснять населению их необходимость и лучше работать. (В критичных случаях можно, конечно, предусмотреть "несгораемые" минимумы, которые финансируются в любом случае, но и то такое финансирование должно осуществляться не перераспределением средств с более популярных статей, а через внутренние (предпочтительно) и внешние займы.)
Функции таможни в свободном государстве ограничиваются исключительно контролем над оборотом опасных продуктов - это не только наркотики, но и всевозможные контрафактные и некачественные товары (особенно медицинские и пишевые), а также радиоактивные, ядовитые и т.п. материалы. Никаких пошлин быть не должно! Не дело государства вмешиваться в свободную торговлю между собственниками, даже если эти собственники находятся по разные стороны границы. (В то же время допустимо брать налог с прибыли продавца, торгующего дешевыми импортными товарами - хотя этот налог не должен качественно отличаться от обычных налогов на прибыль.) Если государство желает поддержать своего производителя, оно должно делать это, облегчая жизнь ему (кредитные и налоговые льготы, субсидии и т.п.), а не осложняя ее другим.
Армия свободного государства, как ясно из вышесказанного, может быть только профессиональной и вольнонаемной. При этом допустимо нанимать в нее и граждан других стран - это такая же работа по контракту, как и любая другая. (Естественно, при этом могут вводиться ограничения, связанные с секретностью.)
Что является гарантией, что эти наемники не учинят военный переворот? Ну, во-первых, такой переворот с тем же успехом могли бы осуществить и собственные граждане - как оно чаще всего и бывает там, где перевороты происходят. А вот гарантией от этого, как и от многих других бед и злоупотреблений, служит следующий пункт: свободное государство есть государство вооруженных людей. Государство не только не должно никак ограничивать право граждан на вооруженную самозащиту (исключение может делаться разве что для поселений наркоманов), но и обращению с оружием должны учить в рамках обязательной школьной программы (естественно, представителей обоих полов; в свободном государстве вообще не должно быть никакой половой дискриминации ни в одну, ни в другую сторону). Это не значит, что дети должны (или могут) ходить в школу с пистолетами - но к моменту совершеннолетия, т.е. получения права на приобретение личного оружия, они должны уже прекрасно знать, что это такое, как им пользоваться и какую ответственность оно налагает.
Соответственно, функция охраны порядка реализуется в первую очередь самими жителями - как в индивидуальном порядке (что уже позволит ликвидировать большинство "обычных" преступлений - редкому вору или хулигану захочется нарываться на пулю, что опять-таки подтверждается статистикой стран и регионов, где вооружено большинство населения), так и в виде местных выборных шерифов и помогающих им добровольческих дружин. И лишь для раскрытия особо тяжких и сложных преступлений понадобится компактная федеральная полиция. Не получится ли в результате новый Дикий Запад? Нет, не получится, ибо в эпоху информационных технологий преступник, сбежавший из зоны ответственности местного шерифа, уже не будет чувствовать себя вольготно в соседнем городке. Вся информация о нем будет передана по сети, куда бы он ни попытался скрыться.
В отношении гражданских, политических и прочих свобод действует очевидный принцип "каждый свободен делать все, что хочет, пока это не вступает в противоречие со свободой других". То есть, к примеру, свобода одних звонить в колокола, резать баранов или ходить по улицам с голым задом не должна ущемлять свободу других, которые не желают всего этого видеть и слышать. Разрешается эта дилемма очень просто. Территории, прилегающие к органам власти, объявляются свободными для мирных политических акций (которые, впрочем, не должны приводить к блокированию работы соответствующих учреждений и транспорта). Порядок проведения - уведомительный, приоритетность - в порядке поступления уведомлений, расходы по проведению акции оплачивают ее организаторы, максимальное время проведения акции ограничено (во избежание многодневных захватов плошадки одной политической силой). Во всех же других местах действует принцип "на своей собственности (личной или коллективной) делай все, что хочешь, на чужую не лезь" (понятно, что "не лезь" относится не только к физическому проникновению, но и, например, к тем же слишком громким звукам). Муниципальная (общественная) собственность является не своей, следовательно - чужой.
Аналогичный принцип во многом действует и в информационном пространстве - в своих СМИ и на своих сайтах высказывай, что хочешь, и не пытайся цензурировать чужие - хотя понятно, что без определенных ограничений свободы слова все же не обойтись. Помимо нарушения прав собственности на информацию (сюда относится и разглашение государственной/коммерческой тайны, и раскрытие персональных данных), запрещена должна быть информация, представляющая угрозу для чужих прав собственности (включая призывы к незаконному насилию и рецепты "как сделать бомбу на коленке") и преднамеренная дезинформация (от клеветы до недобросовестной рекламы). При этом порнография может относиться и ко второй, и (в случае детского порно) к первой категории. А вот любые (псевдо)научные и исторические гипотезы, сколь бы завиральными они ни были, под третью категорию не попадают, если только не удастся доказать, что провозглашающий их знал, что они не соответствуют действительности.
Вполне очевидно, что свободное государство не может накладывать на своих граждан никаких принудительных ограничений идеологического характера - религиозных (или атеистических), этических и т.п. Запрещаться может только то, что причиняет вред чужой собственности (включая жизнь и здоровье) вопреки воле собственников, но не то, что кому-то (или даже большинству) кажется "аморальным", не представляя угрозы, однако, ни для чьих прав. В особенности недопустимы никакие ограничения на развитие науки (при условии, конечно, соблюдения техники безопасности и добровольности участия в опытах). В свободном государстве не должно быть даже общих для всех государственных праздников - трудовое законодательство должно лишь гарантировать каждому право на определенное число дополнительных выходных дней в году, а когда именно их использовать - это личное дело работника.
Кстати говоря, вопрос гарантий в трудовом законодательстве свободного государства не так прост. С одной стороны, никто не вправе вмешиваться в добровольные отношения между работодателем и работником и запрещать последнему, к примеру, работать больше и в более вредных условиях, если он сам того хочет. С другой - возникает опасность демпинга на рынке труда, которая уже угрожает интересам других работников. Поэтому ограничений по максимальной тяжести работы (при условии добровольного согласия работника) быть не должно, а вот по минимальной оплате за такую работу - должны; соответственно, никакой сверхприбыли от сверхэксплуатации работодатель не получит, и ему самому будет выгоднее нанять двух человек со свежими силами, чем взваливать их работу на одного уставшего.
Образование в свободном государстве может быть как государственным, так и частным (включая экстернат); при этом, исходя из интересов защиты прав несовершеннолетних, среднее образование должно быть обязательным и, независимо от вида школы, включать в себя некий обязательный минимум. Но, как уже можно понять из вышесказанного, главным принципом любой школы является: школа дает знания, а не навязывает ту или иную идеологию (особенно догматического, непроверяемого характера). Исходя из этого, в частности, недопустимы религиозные школы, даже частные (притом, что изучение религий и идеологий как культурно-политического явления в школах допустимо).
Территориальная целостность не является самостоятельной ценностью свободного государства. Оно обязано защищать собственность своих граждан, включая принадлежащую им территорию. Но если некая группа граждан, неважно, одной национальности или разных, желает государство покинуть, в том числе и вместе с принадлежащей им землей и прочей недвижимостью - это их законное право. Территориальные и имущественные споры при размежевании, таким образом, исключаются: что ты выкупил (или унаследовал от предков), то и твое.
В целом, основной принцип свободного государства - как можно больше собственности и ответственности в руках граждан и их добровольных объединений и как можно меньше - в руках собственно государства.
Напоследок, однако, необходимо отметить, что речь выше шла о свободном государстве, а не об идеальном государстве. Эти понятия сольются лишь в том случае, если большинство населения будет состоять из разумных и компетентных людей, понимающих, что свобода неразрывно связана с ответственностью. Пока же, к сожалению, общая картина скорее обратная.
2011