Joanna Ostrowska, Marcin Zaremba
Kobieca Gehenna
Tlumaczenie z Polskiego Ilya Pahadayeu
Redagowanie Yury Nesterenko
Йоанна Островска, Мартин Заремба
Чистилище
Перевод с польского: Ильля Пагадаеу
Редактирование: Юрий Нестеренко
Страх насилия со стороны советских солдат был одной из самых сильных эмоций военных и послевоенных лет.
Насилующий большевик – одна из икон хитлеровской пропаганды, которая не позволяла забыть название Неммерсдорф. Так называлась первая деревня в восточной Пруссии занятая советскими войсками в октябре 1944 г. , затем отбитая на какое-то время Вермахтом. Тогда выяснилось, что 62 женщины и молодые девушки из этой деревни были изнасилованы, возможно неоднократно, а затем убиты.
Во время Второй Мировой Войны случаи изнасилований случались во всех армиях, также и в более цивилизованных, таких как английская и американская. Однако в момент пересечения границ III-го Райха советские солдаты перешли не только эти границы. Военнослужащие РККА в отличии от германцев и англосаксов не получали отпусков, следовательно по несколько лет не видели своих жен. Мало того женщинами освобождаемых стран они воспринимались иначе чем англичане, американцы или поляки, в общем говоря мало привлекательными, а говоря прямо – примитивными. В Италии и Франции солдатам союзников не нужно было опускаться до изнасилований, чтобы получить сексуальный контакт.
Нужно также помнить о деморализации и одичании. Изнасилование почти предписано в поведение победителям по отношению к побежденным. Изнасилование и раньше и сейчас признавалось и признается разновидностью оружия, о чем в 1975 г. писала Сюзан Браунмиллер. Как средство терроризирования мирного населения оно очень часто опирается на народную мифологию, которая соединяет женское тело с понятием матери земли – Родины. Современные вооруженные конфликты также отмечены случаями сексуального насилия по отношению к женщинам врага, достаточно вспомнить войны в бывшей Югославии и первый в истории приговор, карающий за изнасилование, как за военное преступление.
Не исключено, что изнасилования и унижение женщин происходили из потребности доминировать у людей, которых самих ежедневно – не только в армии – унижали. Кроме того, и это, наверное, самое важное, на такое поведение советских солдат существовало позволение командиров всех уровней, начиная с самых вышестоящих. Месть врагу была с уверенностью одним из мотивов изнасилований. Это, не объясняет однако изнасилования узниц концентрационных лагерей или восточных работниц, многие из которых ведь были россиянками, вывезенными в Райх на принудительные работы
Особый размах изнасилования полек приобрели после начала зимнего наступления. Они случались уже в Кракове в январе 1945 г. и во время взятия Познани. В этом городе были случаи, что советские военнослужащие просили молодых женщин помочь якобы раненым и в действительности насиловали их. Однако волна насилия, которая прокатилась весной и летом, была прежде всего отраженной волной, перенесением жестокого поведения по отношению к германским женщинам на полек. Волна эта пришла от моря, из Восточной Пруссии и из Силезии. В письме отправленным 17 апреля 1945 г. из Гданьска, полька, вероятно желавшая устроиться на работу в окрестностях советского гарнизона, жаловалась, что была изнасилована семь раз: "Нас охотно приняли бы на работу, потому что мы говорили по польски. Когда однако я услышала, что все эти женщины по 15 раз насиловано, я испугалась и пошла обратно. ...В ту ночь я была изнасилована, этот позор происходил на глазах отца. ...Меня изнасиловали 7 раз, это было страшно."
О страхе польских и германских женщин в Гданьске говорят так же другие письма перехваченные военной цензурой. "(...) Мне страшно, тут много русских и все лапают, что просто ужас; я очень мало выхожу даже во двор, мы сидим все время в подвале." (Гданьск, 22 апреля) "Что переживали женщины на этой войне с этими советами. Их насиловали, очень много было замучено ими..." (Гдыня, 24 апреля)
Похожий ад пережили женщины на Вармии и Мазурах. Даже после ухода фронта, германки и польки подвергались там регулярным изнасилованиям. Как сообщали из Ольштына в марте 1945 г.: "не убереглась почти не одна женщина" и – как подчеркивалось – без оглядки на возраст. "А самое важное" – как обратил внимание некто в личном письме – "что пожалуй женщина есть женщина от 9 лет до 80, а даже был случай 82." Случалось, что жертвами насилия становились одновременно бабушка, мать и внучка. Очень часто дело доходило до групповых изнасилований, участниками которых были несколько, и даже несколько десятков солдат.
Массово насиловали были полек, вывезенных на принудительные работы в Германию. На конференции делегатов репатриационных управлений, которая состоялась в мае 1945 г., констатировалось: "На восток, по направлению от Шчецина, по пути через Старгард идут массы людей, возвращающихся из Дойчлянда, которые являются объектом постоянных нападений советских солдат - отдельных и организованных групп. Люди эти на протяжении почти всего пути подвергаются нападениям, ограблениям, а женщины изнасилованиям." На вопрос поставленный делегации - нужно ли изнасилования женщин признавать исключительными случаями, руководство местного управления на основании постоянного контакта с возвращающимися из Германии свидетельствало, что: "скорее происходят немногочисленные исключения, когда женщины избегают насильственных нападений."
Начальник управления Национальной Милиции в городе Тшебятове, Западно-померанского воеводства советовал женщинам не гулять в одиночестве. Хотя безопасность им не могло гарантировать ни сопровождение мужчины, ни даже вооруженного милиционера. Ибо повсеместно дело доходило до разоружения милиционеров советскими солдатами. Иногда бывало так, что мужчины пытавшиеся стать на защиту женщин, погибали, застреленные нападающими.
Критическую обстановку в Померании также подтверждают рапорты подпольно действовавшего Представительства Правительства. "Запротоколированы многочисленные случаи смертей в результате массовых изнасилований. С этой точки зрения особенно тяжелые дни пережили Северные области Померании, где большевики устраивали форменные оргии." На вокзале в Быдгошче солдат пытался изнасиловать 20-ти летнею девушку, а когда она сопротивлялась, заколол ее штыком на глазах матери. В том-же Быдгошче: "по неподтвержденным данным, некоторые женщины пребывают в комендатурах в качестве наложниц".
Ситуацию в Силезии, также как в Померании, можно обрисовать – учитывая количество изнасилований – как положение стихийного бедствия. До одного только конца июня 1945 г. в одной только деревне Дембска Кузьня опольского района запротоколированно 268 изнасилований. Там солдаты также организовывали облавы на женщин. В марте 1945 г. в прядильню льна расположенную в одном из местечек под Рацибужем ворвалось несколько пьяных русских. Злоумышленники увели оттуда примерно тридцать работниц и забрали их в соседнею деревню Маково. Как свидетельствовала одна из женщин: "там солдаты закрыли нас в каком-то доме и, угрожая застрелить, начали нас насиловать. Меня изнасиловали четыре солдата. Жительница Катовиц, возвращавшаяся домой в июне 1945 г., свидетельствует, что, когда поезд остановился на какой-то станции и наступила ночь, "советские солдаты начали гоняться за женщинами. Я была схвачена тремя солдатами, которые все меня изнасиловали".
Проживающие в Силезии женщины практически нигде и ни в какое время суток не могли чувствовать себя в безопастности. Советские солдаты насиловали в придорожных канавах, на полях и в лесах, обкрадывали и избивали, а иногда и убивали. Женщин похищали средь бела дня с улиц Катовиц, Забжа или Хожова. "16 июня [19]45 г. я с подругой возвращалась узкоколейкой из Бытома в Катовицы. За Хожовом узкоколейка вышла из строя, и мы с подругой отправились дальше пешком в сторону Катовиц. Возле хожовского стадиона нас остановили четверо советских солдат, находившихся в нетрезвом состоянии. Они заставили нас пойти с ними нa ближайшее поле. Когда я сопротивлялась, меня ударили чем-то в челюсть. Солдаты повалили меня на землю и изнасиловали".
Особо опасными для женщин местами с точки взгляда на риск изнасилования были железнодорожные вокзалы и поезда. Бывало так, что после остановки состава по несколько солдат разбегалось якобы "по нужде" в поисках женщин. Прошение об отпуске учительницы из Шпротавы:
"8-го января [1946 г.] в 1:00 когда я возвращалась с рождественских каникул из Радома в Шпротаву, между Легницей и Шпротавой в вагон, в котором я ехала, а также и в другие вагоны зашло множество большевиков, и начали пытать (так в тексте) и бить мужчин, грабить чемоданы и насиловать женщин, ни одна из которых не избежала этого позора и насилия. Их жестокость и бешенство доходили до небывалых границ; так, даже по несколько бросалось как дикие звери на своих жертв - женщин. В какой-то момент, среди суматохи и смятения, правда, после насыщения зверя, мне удалось вырваться и выскочить из окна с поезда. Большевики в ту же минуту остановили поезд и устроили облаву на нас. Покалеченая, раненая, избитая, после ухода этого поезда я добрела до ближайшей станции и только на следующий день смогла добраться в Шпротаву”.
Изнасилования совершали возвращавшиеся из Германии фронтовики. Самым страшным был июнь 1945 г. В одном лишь Островском повяте (Познаньское воеводство) зарегистрированы 33 случая изнасилований. О 12 изнасилованиях, но зато в течении двух дней, сообщили в милицию в городе Олькуше. А ведь только часть женщин сообщала властям о нападениях.
Представление, о том как выглядели такие нападения, дает жалоба из Пинчува: "Заявляю, что в ночь с 26 na 27 сего месяца. [19]45 г. в мой дом по адресу ул. Беднарская № 47 вторглось двое русских солдат. Эти солдаты запугивали меня, приставляя мне оружие к голове и угрожая депортацией в Россию, обвиняя меня в недружественном отношении к ним, потому что, когда они потребовали моих дочек, я воспротивился. Солдаты утверждали, что они третий год сражаются за Польшу, а значит, имеют право на всех полек и что пришли сюда по приказанию коменданта. Младшую же дочку, которая при виде запугивания меня начала плакать, они ударили ремнем, потому что она их боялась. Зато старшую хотели заставить, чтобы она им отдалась, но на её защиту стал мой шестилетний сын, который кричал и плакал, и жена. Тогда они начали запугивать и жену, приставляя ей револьвер ко рту, избивая, таская за волосы и настойчиво требуя при этом отдать дочек. Когда жена решительно заявила, что не отдаст дочек, тогда ее за волосы вытащили из дома на двор, где зверским образом, бросив на землю, изнасиловали. Напоминаю при этом, что жена в это время была больна гриппом, её 52 года и, не смотря на это, они так поступили."
Милицейские рапорты регистрируют также многочисленные похищения и изнасилования девочек, а также убийства с сексуальным подтекстом. Несколько сухих донесений только с июня 1945 г.:
"25 06 сего года, в два часа по полуночи, двое неизвестных, одетые в форму советских войск, вооруженные автоматическим оружием, застрелили Людвика Б. и его трехлетнею дочь Елену, а также изнасиловали его жену Агнешку Б., после чего избили её, выбив ей глаза. Кроме того, ограбили платяной шкаф и скрылись". (Краковское воеводство.)
"25 06 сего года, в два часа ночи, в жилище Винцента К. в краковском повяте вторглись двое советских солдат, которые совершили изнасилование 4-х летней девочки и затем ограбили платяной шкаф."
"03 06 [19]45 г. нa возвращающихся из Дойчлянда в село Версале гражданина Якубовского с женой и соседями напали четверо конных советских солдат в том числе военный комендант г. Жидково. Гр. Якубовского убили садистским образом (выколов глаза), гражданину Рачидло изрезали ножом щеки, стреляли в него и затем повесили. После совершения убийства солдаты украли: 3-х коней, 3 телеги и скрылись в направлении Голдапы" (Белостоцкое воеводство.). Наибольшее количество похищений и изнасилований девочек [так в тексте] имело место весной и летом 1945 г. Случались они однако, также в 1946, и даже 1947 гг.
И это еще не все последствия волны изнасилований, которая прокатилась тогда по Польше. Затем наступила пандемия венерических болезней, винить в которой нужно, в общем-то, не только чрезмерную сексуальную активность советских мужчин. В Померании и Силезии были повяты, в которых большинство женщин было заражено венерическими заболеваниями. Процитированная выше учительница просила oб отпуске именно по причине заражения. Только на територоии тухольского повята в Померании в таком состоянии находились предположительно 1700 женщин. На Мазурах число зараженных женщин достигало 50 процентов. По данным гражданской милиции в Гнезно, в котором в 1945 году базировалось много войсковых частей, как польских, так и советских, процент женщин зараженных вензаболеваниями приближался к 40. Заместитель коменданта милиции даже издал распоряжение, чтобы все встреченные после 22 часов женщины подвергались медецинской проверке. Однако кажется, что вышеуказанные оценки были завышены. По данным министерства здравоохранения, сразу после войны примерно 10 процентов всего населения страны было заражено сифилисом [однако сифилис - не единственное вензаболевание; число зараженных гонореей могло быть существенно выше, к тому же это данные по стране в целом, а в отдельных наиболее пострадавших районах вполне могло быть и 40, и 50%, так что оценки завышенными не выглядят - Ю.Н.].
Опираясь на эти оценки, однако, сложно определить общее количество изнасилованных женщин в 1944–1947 гг. Большую проблему составляет, кроме того, вопрос их национальности, не всегда учитывавшийся в отчетах. Не вызывает сомнений тот факт, что самую многочисленную группу составляли германские женщины, которые не успели укрыться перед приближающимся фронтом. Изнасилование "немки" было для советского солдата символом победы. Германское общество до сегодняшнего дня не может освободится от травмы сексуального военного насилия по отношению к женщинам. (В октябре 2008 года состоялась премьера фильма Макса Фарбербока "Anonima – Eine Frau in Berlin" (Женщина в Берлине), сценарий которого непосредственно касается волны советских изнасилований в Берлине в 1945 г.).
По мнению Энтони Бивора, до 2 млн германских женщин могло пасть жертвой советских солдат. В Венгрии – как оценивает Джеймс Марк - во время взятия Будапешта изнасиловано около 50 тысяч венгерских женщин. (Другие оценки говорят от 75 до 120 тыс.). Поведение советских солдат по отношению к славянкам было – вообще говоря – лучше. Однако они опустились до изнасилований также и в Чехословакии. Число женщин изнасилованных там оценивается в 10-20 тыс.
Последствия изнасилований это также страх, ненависть, иногда многолетняя, невысказанная травма, которая является эффектом негативного отношения общественного мнения к жертвам сексуального насилия. Не все женщины так считали, но у части однако сложилось впечатление, что они являются свидетелями нового вторжения варваров.
4 ноября 2009
Перевод мая 2012
Текст статьи приводится по № 10/2009 (2695) газеты Polityka:
http://www.polityka.pl/kobieca-gehenna/Lead30,1143,284023,18/
http://www.polityka.pl/historia/284023,1,kobieca-gehenna.read
Эту статью у себя опубликовали также:
http://krytykapolityczna.pl/Opinie/Kobieca-gehenna/menu-id-197.html
http://wiadomosci.onet.pl/raporty/kobieca-gehenna,1,3350270,wiadomosc.html
http://kobieta.wp.pl/kat,26251,title,Kobieca-gehenna-Historia-gwaltow-czerwonoarmistow,wid,10907430,wiadomosc.html?ticaid=6d42e
При копировании и/или цитировании этого перевода статьи ссылка на
http://yun.complife.info/miscell/antivict.htm обязательна!.
Авторы просят читателей, которые что-либо знают на тему затронутую в статье связаться с ними:
mzar@isppan.waw.pl
joanna.ostrowska@krytykapolityczna.pl
Об авторах:
Joanna Ostrowska of Warsaw, Poland, is a lecturer at Departments of Gender Studies at two universities: the Jagiellonian University of Krakow, the University of Warsaw as well as, at the Polish Academy of Sciences. She is the author of scholarly works on the subject of mass rape and forced prostitution in Poland in the Second World War "Prostytucja jako praca przymusowa w czasie II Wojny Swiatowej. Proba odtabuizowania zjawiska", "Wielkie przemilczanie. Prostytucja w obozach koncentracyjnych", a recipient of Socrates-Erasmus research grant from Humboldt Universitat zu Berlin, and a historian associated with Krytyka Polityczna.
Dr. Marcin Zaremba of Polish Academy of Sciences, the co-author of the article cited above – is a historian from Warsaw University Department of History Institute of 20th Century History. Zaremba published a number of scholarly monographs, among them: "Komunizm, legitymizacja, nacjonalizm", "Marzec 1968", "Dzien po dniu w raportach SB", "Immobilienwirtschaft".