Юрий Нестеренко
Истина
Макс неторопливо доел банан, бросил кожуру в ящик и пошлепал через
комнату к компьютеру. Уловив мысленную команду, машина приветствовала
его знакомой музыкой; сорокадюймовый монитор осветился, демонстрируя
начало уровня. Слева и справа выросли синие стены лабиринта, посередине
возникло большое белое перекрестие прицела. Макс твердо намеревался
пройти сегодня Синий уровень. Он не знал, какая награда ожидает его в
конце, но это было не столь уж важно: он и так не голодал. Процесс игры
давно уже увлекал его сам по себе. Мысленно поводя прицелом из стороны в
сторону, Макс двинулся вглубь лабиринта, стараясь не пропустить момент,
когда из люка в стене выскочит первый Красный Шар...
Шесть человек, стоя возле прозрачной лишь с их стороны перегородки,
смотрели, как их подопечный ловко расстреливает атакующие его
геометрические фигуры ("враги не должны походить на живые существа,
незачем воспитывать у него аргрессию" - это мнение было почти
единогласным), одновременно уверенно отыскивая дорогу среди коридоров и
поворотов. В самом начале Макса обучили пользоваться джойстиком, но
редкий джойстик способен пережить гнев взрослого самца шимпанзе,
которого убили, не дав дойти до конца уровня. Так что решено было заодно
и проверить возможности нанохилеров по части дистанционного управления
компьютером. Хотя, разумеется, главная их задача была не в этом.
Над смотровым окном на табло сменялись цифры - 182:11:58:19,
182:11:58:20, 182:11:58:21... По мере приближения кульминационного
момента взгляды шестерых наблюдателей - и девятнадцати остальных членов
Нанокомитета, следивших за происходящим через веб-камеры - все чаще
обращались на табло таймера; людям казалось, что секунды ползут слишком
медленно. Хотя, в сущности, полугодовой срок был чистой условностью, и
они прекрасно понимали это. Однако мало кто из них мог отделаться от
опасения, что в самые последние секунды либо нанохилеры, либо
контролирующие их обычные датчики выдадут тревожный сигнал...
182:12:00:00. Отсчет остановился. "Контрольный срок истек, -
доложил приятный женский голос компьютера. - Все биометрические
параметры подопытного в норме. Патологических тенденций не обнаружено.
Нарушений в функционировании наносети не обнаружено. Расхождений между
данными нано- и макробиометрии не обнаружено."
Радостные крики на трех языках огласили стены четырех лабораторий.
На новосибирском экране выстрелила пробка из-под шампанского, в
Массачусетсе хлопали друг друга по спинам и, кажется, тоже готовились
что-то разлить. Артур Кравцов, неформальный лидер проекта и радикальный
трезвенник, косился на это неодобрительно, но даже он не решился
высказать свое осуждение вслух в такой день. Первый день Новой Эры,
Золотого Века... да какого там, к черту, золотого, что такого особенного
в этом заурядном металле, кроме хорошей электрической проводимости?
Скоро это золото можно будет добывать прямо из грязи под ногами, как и
любые другие материальные ценности... собирать любые объекты, любые
конструкции из отдельных атомов и молекул в неограниченном количестве,
без всяких затрат, за счет дарового вещества и даровой солнечной
энергии... но группа занималась не этим. Это все может подождать. Что
значит даже и абсолютное материальное изобилие по сравнению с победой
над смертью?
По всем канонам как ветеринарии, так и человеческой медицины Макс,
увлеченно расстреливавший в эту минуту очередной зеленый треугольник,
должен был быть уже много месяцев как мертв. На тот момент, когда на
табло таймера зажглось 000:00:00:01, у шимпанзе был рак в четвертой,
терминальной стадии, со множественными метастазами по всему организму.
Но в этот самый миг в его уже практически полностью разрушенном,
агонизирующем теле приступила к работе первая тысяча нанохилеров,
крохотных машин размером в миллиардные доли метра, способных чинить и
перестраивать клетки изнутри. Каждая наномашина в отдельности могла
выполнять лишь достаточно скромный набор команд и обмениваться простыми
сигналами с себе подобными, однако, как и их природные прототипы -
бактерии и вирусы, нанохилеры обладали способностью к размножению.
Первая тысяча управлялась извне, принимая сигналы компьютера, но уже
десять поколений спустя и физическая, и информационная мощность растущей
в Максе наносети увеличилась настолько, что сеть смогла приступить к
лечению самостоятельно. Рост опухолей был остановлен на следующий день,
еще сутки спустя томограмма фиксировала их визуально заметное
уменьшение, одновременно нормализовался состав крови...
- Бессмертие, - бормотал Витя Дробченко, стоя рядом с Кравцовым. -
Черт побери, мы дожили до бессмертия...
- Не так скоро, - осадил его Артур. - Наши крысы хотя и вчетверо
медленней, но все-таки стареют. Для человека прогноз еще более
осторожный...
- Ну да, сейчас модель дает нам двести лет, - нетерпеливо перебил
Дробченко, - ну так понятно, мало сделать инструмент, надо еще знать,
что и как им чинить. О раке мы знаем больше, чем о старости. Так на то и
функция самообучения.
- Я возражал и возражаю против этой функции, - подал голос Стивен
Броад с американского экрана. Ни по-русски, ни по-японски он не говорил,
но автоматический переводчик услужливо транслировал его речь. - Не буду
перечислять все эти банальные метафоры - джинн из бутылки, ящик Пандоры
и все такое - но мы выпускаем в мир нечто, более могущественное, чем
любое человеческое творение за всю историю. И собираемся дать ему
возможность самому определять свое поведение.
- С такими взглядами, доктор, вам не следовало принимать участие в
подпольном проекте, - неприязненно заметила Маргарита Тойфель, лидер
новосибирцев. - Возможное поведение наносети отмоделировано множество
раз. Ее самостоятельность жестко органичена рамками главной задачи -
заботы о человеческом здоровье и долголетии. Выйти за эти рамки она не
может. Все эти байки из желтой прессы о системах, что обретут разум и
решат уничтожить человечество...
- Причем тут желтая пресса? - поморщился Броад. - Я с вами, потому
что прекрасно понимаю, что поднимется, вздумай мы действовать
официально. Уж если эти идиоты устроили такую истерику вокруг
безобидного клонирования... Тем более я понимаю, насколько
могущественные силы заинтересованы в том, чтобы нанотехнологии, дающие
изобилие и здоровье каждому, притом совершенно бесплатно, не появились
никогда. Или оказались в чьей-то монопольной власти. Но это не значит,
что я против разумной осторожности. Компьютерные модели - это все,
конечно, хорошо, но когда суммарная мощность наносети превысит все наши
компьютеры на несколько порядков...
- Но у нас нет другого выхода, Стивен-сан, - вежливо заметил с
токийского экрана Абэ Фукумото. - Мы все согласились, что, когда
наносеть охватит весь мир, необходимо отключить возможность
централизованно управлять ею. Иначе слишком велик риск, что такое
управление окажется не в тех руках. Не обязательно даже правительства -
может быть, кого-то из нас. Власть над миром - слишком большое
искушение, чтобы подвергать ему человека. Раз так, значит, наносеть
должна заботится о себе сама. И было бы очень глупо лишать ее
возможности получать новые знания, необходимые для решения ее главной
задачи. Неважно, сколько элементов будет в сети - ни одно отклонение не
сможет охватить ее всю сразу. А всякое локальное отклонение будет сразу
обнаружено и подавлено. Вы знаете, мы тестировали любые возможные сбои,
и наши алгоритмы устойчивы. Это же не линейная архитектура, где один
сбой может обрушить всю систему. У нас, чем больше элементов в сети, тем
выше ее надежность.
- Да, и мы намертво заблокировали любые возможности нанохилеров
вмешиваться в психику, - напомнил Кирилл Марков из московской группы. -
Только соматические проблемы. Сколь бы ни был велик соблазн лечить еще и
психические...
- Да уж, результаты компьютерного моделирования такого лечения были
один другого веселее, - Кравцов с усмешкой качнул головой. - Особенно
когда Витя в качестве целевого критерия задал всеобщее счастье.
- Это была просто шутка, - смутился Дробченко. - Я не думал, что
модель разберется с понятием, которое даже мы сами не можем четко
определить.
- Разобралась в несколько секунд, как вы помните. Простым
увеличением выработки эндорфинов. В результате виртуальное человечество
превратилось в стадо жвачных животных, млеющих в состоянии непрерывного
блаженства и не желающих ни думать, ни шевелиться. Жевательную функцию
система в них все-таки поддерживала, на рефлекторном уровне, помня, что
должна заботиться об их физическом здоровье. Вот уж воистину - счастье
для всех, даром, и никто не уйдет обиженный...
- Вот видите! - воскликнул Броад.
- Но теперь-то такое невозможно, - напомнила его коллега Клэр Грин.
- Мы перестраховались настолько, что ограничили даже обезболивание.
Кроме случаев, когда болевой шок угрожает жизни, система должна бороться
лишь с причиной боли, но не с ней самой. Лишь бы только не посягнуть на
драгоценную психическую свободу личности, - к идеям правозащитников Клэр
явно относилась без большого энтузиазма, несмотря на то, что все
двадцать семь лет своей жизни прожила в США. А может быть, как раз
благодаря этому.
- Ладно, коллеги, - решительно произнес Кравцов. - Мы ценим особое
мнение доктора Броада, но раз мы решили действовать, мы должны
действовать. В конце концов, прогресс - это всегда риск, а его
отсутствие - риск вдвойне. По плану, следующий и последний этап перед
выпуском наших крошек в свет - испытание на людях. Должен признаться,
что лично я не стал ждать полгода и ввел себе нанохилеры на следующий
день после Макса. У меня, конечно, не было таких серьезных проблем, как
у него - так, по мелочи, изжога, головные боли, близорукость на правом
глазу... Уже почти полгода, как всего этого нет и в помине. Все анализы
дают идеальные результаты, хоть сейчас в музей. Наверное, вы назовете
мою поспешность безрассудством, но...
Он не закончил, заметив, что его коллеги все шире расплываются в
улыбках.
- Что касается меня, то я вот уже полгода как распрощалась с
остеохондрозом, - доверительно понизив голос, промурлыкала Маргарита.
Клэр прыснула от ее тона и тут же без малейшего стеснения сообщила,
что примерно тогда же отправила по тому же адресу боли во время
месячных. Фукумото с улыбкой поведал, что в тот же период решил
"небольшие проблемы с сердечным ритмом". Марков без всяких походов к
дантисту залечил четыре зуба - от кариесных дырок не осталось и следа. В
каждой лаборатории наперебой звучали все новые признания, и даже Витя,
отличавшийся атлетическим здоровьем - его куда чаще принимали за
спортсмена, чем за кандидата наук - как выяснилось, ввел себе нанохилеры
на третий день после начала опыта с Максом.
- Ну, вообще-то я тоже в первую же неделю сказал "бай-бай" своему
гастриту, но это еще не значит... - начал Броад, но конец его фразы
потонул уже в общем смехе и аплодисментах.
- Ну что ж, лично меня не удивляет, что мы все проявили такое
доверие к нашей разработке, - резюмировал Кравцов. - В таком случае,
полагаю, ждать еще полгода нет необходимости. Тем более, что мое
начальство, кажется, о чем-то догадывается, и начало косо смотреть на
гранты, которые мы получаем от американских коллег.
- Выпускаем крошек прямо сейчас? - Марков почувствовал, как у него
пересыхает в горле.
- По-моему, лучше все же не торопиться, - настаивал Броад.
- Стив, в мире каждый день умирают многие тысячи людей, -
повернулась к нему Клэр, - многие из них мучительно. Они не могут ждать.
Ты же врач. Ты знаешь, что можешь их спасти, и отказываешь им в помощи?
Броад чуть сморщил нос, как делал всегда, когда слышал патетические
речи, а потом пожал плечами с видом "а, ладно, делайте, что хотите!"
- Будем считать, коллеги, что момент настал, - кивнул Кравцов. -
Прошу каждого из вас ввести свою часть пароля.
После того, как на экране главного терминала выстроились 120
звездочек, скрывавших символы введенного пароля, Артур медленно занес
палец над клавишей Enter. Он мог бы подтвердить ввод мысленной командой,
но момент был слишком торжественный и требовал видимого оформления.
- Не жалко расставаться с властью над миром, Артур Сергеевич? -
подначил его Витя.
- Власть - дело тяжелое и неблагодарное, - серьезно ответил Кравцов
и нажал кнопку.
- Вы отдали команду перевести сеть в автономный режим. Ограничение
на рост сети будет отменено. Возврат к управляемому режиму будет
невозможен, - предупредил компьютер. - Вы уверены?
Enter.
- Сеть переведена в автономный режим. Функции администратора
отключены. Размножение наномодулей инициировано. Ориентировочное время
выхода на максимальную мощность - 58 дней 14 часов 6 минут.
- И был вечер, и было утро, и был День Первый, - пробормотал
Марков.
- Смотрите! - воскликнула вдруг стоявшая рядом с ним Алена Белкина.
- Что это с Максом?
Шимпанзе повалился на спину и дрыгал конечностями в воздухе. На
какой-то кошмарный миг многим показалось, что это агония. Но ни один
датчик не подавал тревожных сигналов.
- Синий уровень, - спокойно сказал Артур, кивая на монитор игрового
компьютера. Там крутилось изображение спелого ананаса, и точно такой же,
только настоящий, выехал из окна кормушки в комнате обезьяны. - Он,
наконец, прошел Синий уровень. Молодец, Макс.
- По-моему, это хорошее предзнаменование, - заключила Клэр.
Прошло три месяца. Нанохилеры благополучно заполнили мир за 60 дней
и успешно выполняли свои обязанности. Но, несмотря на множество
"чудесных" выздоровлений безнадежных больных по всему миру, человечество
в целом еще не знало, что живет в новой эпохе. Падкие на скандалы и
катастрофы журналисты попросту не замечали такого пустяка, как резкое
снижение смертности в самых разных странах - разве что иногда об
очередном "чуде исцеления" рассказывали в какой-нибудь религиозной
программе. Пожалуй, из всех событий, связанных с наносетью, наиболее
громкое освещение в СМИ получила казнь Джона Хенчмэна, серийного убийцы
из Алабамы. Его агония в газовой камере растянулась на полтора часа. В
конце концов он все-таки умер - даже нанохилеры не всесильны, хотя они
старались нейтрализовать действие цианида, как могли - но его
мучительная смерть вызвала очередной всплеск активности противников
смертной казни, которые, как всегда, совершенно не думали о страданиях
жертв, заживо выпотрошенных Хенчмэном. В итоге законодательное собрание
штата запретило казнить в газовой камере, оставив единственным легальным
способом умерщвления инъекцию и не подозревая, что здесь тоже ожидаются
сюрпризы.
Врачи, конечно, уже начали замечать необычную тенденцию, но пока
еще были слишком осторожны, чтобы обсуждать ее вслух. Ирония ситуации
была в том, что никому не приходило в голову изучать с помощью
дорогостоящих электронных микроскопов ткани здоровых людей, в обычные же
микроскопы нанохилеры были практически неразличимы. Но, разумеется,
такая ситуация не могла длиться вечно - члены Нанокомитета понимали,
что, как только хотя бы несколько ученых признают существование
"эпидемии здоровья", в ход будут пущены все средства науки. И что первое
обнаружение нанохилеров вызовет, скорее всего, панику. Поэтому Комитет
готовился объявить миру о содеянном.
Кравцов сидел за компьютером, редактируя тезисы доклада, который
Комитет собирался направить руководству Всемирной Организации
Здравоохранения. Вошел Марков, поставил на место клетку с крысой, с
несвойственной ее годам резвостью суетившейся внутри своего узилища.
- Какие новости? - осведомился Артур, не оборачиваясь.
- Нам опять грозятся урезать бюджетное финансирование. А с Аленой
вчера проникновенно беседовал некий товарищ, которому было любопытно,
чем мы тут таким занимаемся на американские деньги.
- Да ну? Из ФСБ?
- Нет, знаешь, из Федерации лыжного спорта! Решили, очевидно, что
на девушку проще будет надавить.
- Ну и что Алена?
- Изобразила из себя девочку-припевочку с большими наивными
глазами. В общем, что заказывали, то и получили. Но так просто они не
отвяжутся.
- Да черт с ними. Даже если мы все расскажем прямо сейчас, они уже
ничего не смогут поделать. И деньги тоже скоро потеряют всякое значение.
Как только за медицинскими нанороботами последуют промышленные...
- До этого еще надо дожить.
- Доживем, куда денемся, теперь-то. Наших крошек еще не нашли?
- Вроде нет. Можно радио послушать, сейчас как раз "Известия", -
Кирилл повернул веньер старенького приемника, стоявшего в лаборатории
еще с советских времен.
- ...кончины понтифика, - отозвался динамик. - В Рим прибывают
кардиналы, которые должны будут избрать нового Папу. Первое заседание
конклава состоится...
- Это что же, Папа Римский скопытился? - без всякой почтительности
осведомился Кравцов.
- А ты не знал? Вчера еще.
- Одним врагом меньше, - мстительно констатировал Артур. - Я еще
помню его буллу против генной инженерии. Или энциклику? Как там это у
них называется? Урби эт орби... Мало им инквизиции, все никак не
угомонятся! Еще бы и нашему агенту КГБ туда же...
- Новых выберут, ничуть не лучше.
- Так-то оно так... И ведь, главное, сами себе могилу роют! Можно
подумать, им наука не нужна, на них законы природы не распространяются!
Слушай, погоди. Тебе ничего не кажется странным?
- А что?
- То, что он умер. На четвертом месяце Наноэры.
- Нанохилеры пока еще не дают бессмертия. А он был старый и
больной.
- Да, но все же совсем пластом не лежал. Еще несколько лет
нанохилеры вполне могли ему обеспечить.
- Значит, не обеспечили. Мне казалось, ты об этом не жалеешь.
- Не жалею. Но не люблю вещей, которых не понимаю.
- Тогда тебе надо было податься как раз в религиозники, -
усмехнулся Марков, - им-то всегда все ясно.
Этот разговор мог бы забыться, тем более что на следующий день
произошло куда более интересное для Комитета событие: в передаче
"Здоровье" выступил академик Российской академии медицинских наук,
известное светило в области онкологии, который рассказывал об успехах
современной медицины в борьбе с раком (успехи, по его словам, были
значительными, хотя "о полной победе говорить, конечно, рано") и
обмолвился как бы между прочим о "распространяющихся в последнее время
слухах о многочисленных чудесных исцелениях, когда онкологические
заболевания якобы проходят сами собой". Признав, что "единичные такие
случаи медицине известны", он тут же добавил, что это - "редчайшие
исключения", и что единственная надежда ракового больного -
"своевременное обращение к врачу и исполнение всех врачебных
предписаний". Таким образом, о феномене, пусть и в крайне скептической
форме, впервые упомянул авторитет такого ранга, а значит, тысячи врачей
по всей стране должны были понять, что известные им случаи - не просто
уникальное стечение обстоятельств. Поздно вечером по московскому времени
пришли новости и из США - до Чарльза Лермана из массачусетской группы
дошел слух о конфиденциальном докладе главы Департамента здравоохранения
Президенту.
На следующий день Кравцов вместе с Витей Дробченко и Олегом
Хомичевым, другим членом московской группы, обсуждали новые данные,
полученные от наносети. Нанохилеры не только лечили людей, но и
поставляли бесценную для медицины информацию, пока еще остававшуюся
тайной для широкой научной общественности; впрочем, члены Комитета уже
отправили несколько статей в соответствующие журналы. В самый разгар
обсуждения в комнату быстро вошел Марков.
- Артур, а ведь ты накаркал! - сообщил он и без дальнейших
объяснений включил приемник.
-...зил соболезнования руководству Русской православной церкви,
всем православным россиянам в связи с постигшей их утратой. Церемония
отпевания...
- Патриарх?! - понял Кравцов.
- Ну.
Дробченко и Хомичев недоуменно переглянулись.
- Забавная петрушка получается, - смекнул Олег. - Три дня назад,
значит, Папа, сегодня Патриарх... Даже советские генсеки с такой
скоростью не мерли, - однако, заметив выражение лица Кравцова, осекся. -
Артур Сергеич, вы думаете, это наши крошки?
- Невозможно... - пробормотал Кравцов. - Их задача - заботиться о
здоровье и максимальном продлении жизни человека. Любого человека. Хоть
религиозного мракобеса, хоть преступника. Мы все согласились, что задача
наносети - чисто медицинская, и ни во что больше она не вмешивается. Да
и не может вмешиваться, просто не умеет...
- Самообучение, - напомнил Марков. - Не забывай, сейчас ее
совокупная вычислительная мощность больше, чем у всех компьютеров Земли,
вместе взятых.
- Все равно! В нее жестко заложен запрет на причинение вреда
пациенту, для нее это что-то вроде инстинкта, только еще более сильное!
Она не может убивать!
- Убивать ради убийства - конечно, нет, - согласился Кирилл. - А
если убивать одних ради спасения других? Ты сам говорил, как церковь
тормозит развитие науки, и медицины, в частности. Значит, церковники
представляют опасность для жизни миллиардов людей. Во всяком случае,
наносеть могла прийти к такому выводу.
- Нет, - решительно покачал головой Кравцов. - Она обязана
заботиться о каждом конкретном пациенте в отдельности. Никаких обобщений
глобального характера, никаких социальных выводов. Три лаборатории
независимо друг от друга разрабатывали программную защиту. Даже если
кто-то из нас сплоховал... или оставил ей дыру сознательно... две другие
защиты заблокировали бы недопустимое поведение. Да, в конце концов, чего
мы гадаем? Мы не можем ее вырубить, но общую диагностику-то запросить
можем. Хоть прямо с моего компьютера.
- Запрашивай, - кивнул Марков.
Прошло несколько долгих минут - все-таки время общей реакции сети,
состоящей из рассеянных по всему миру наночастиц, было довольно
длительным - прежде чем на экране высветились зеленые строки.
- Вот, все в порядке, - вздохнул с облегчением Артур. - Она
по-прежнему заботится о жизни и здоровье каждого человека на Земле. Пара
умерших от старости церковников еще не повод...
- Пара - это те, о ком объявляют в новостях, - возразил Кирилл. -
Запроси у нее динамику смертности по человечеству в целом.
- Запрашивали же только вчера. Смертность снижается расчетными
темпами, даже с небольшим опережением.
- Запроси сегодня.
Кравцов попытался мысленно сформулировать запрос, но от волнения на
экран выскакивали не те буквы, и он, раздраженно поведя головой,
привычно защелкал клавишами. Наносеть вновь задумалась, а затем
выстроила график. Который выглядел очень оптимистично, если не считать
данных за последний день. Смертность перестала снижаться... пожалуй, за
минувшие сутки она даже чуть-чуть выросла. Чуть-чуть, в пределах
статистической погрешности. Наносеть, впрочем, не знала погрешностей -
она располагала данными обо всем населении планеты с точностью до
человека.
- Это флуктуация, - неуверенно произнес Кравцов.
- Надеюсь, что так, - ответил Марков.
Но через два дня флуктуация превратилась в устойчивое плато, а
потом плато начало загибаться вверх. Смертность росла. Она все еще
оставалась ниже, чем до наноэры, но она росла.
- Ни японцы, ни американцы не понимают, в чем дело, - Кравцов
нервно расхаживал по комнате. - Хотя все группы согласны, что сейчас
неподходящее время для публикации наших признаний. Вопрос даже не в том,
чем это грозит нам лично, а в судьбе нашего дела, может быть, вообще
нанотехнологий как направления. Мракобесы и паникеры...
Щелкнул кодовый замок, и на пороге появился Дробченко. Вид у него
был растерянный - как, впрочем, и у остальных.
- Проходите, Витя, - сердито мотнул головой Кравцов. - Ситуация
неприятная, но это, между прочим, еще не повод опаздывать.
- У меня тетя умерла, - произнес Витя с каким-то детским
удивлением.
- Простите, - сразу же сменил тон Артур.
- Мы с ней редко виделись... она далеко жила, в Сергиев-Посаде. Но
она еще не старая была, пятьдесят всего. И никогда ничем серьезным не
болела. Как же так, Артур Сергеич?
- Какова причина смерти? - этот вопрос был продиктован уже отнюдь
не простым житейским сочувствием.
- Сказали, инсульт. Закупорка главных сосудов мозга.
- Ясно. То есть, конечно, ничего не ясно. Витя, вы ученый, и вы
правильно меня поймете. Мы должны получить доступ к телу... и взять
образцы.
- Да, я уж и сам думал... Но у нее семья осталась. Муж, дети... им
это вряд ли понравится.
- Тело уже у них?
- Нет, в больничном морге.
- Значит, сразу после работы едем туда. Лучше бы прямо сейчас, но
начальство и так присматривается к каждому нашему шагу. Я, Кирилл... и
вы, конечно, тоже, вы же родственник, вам проще договориться...
Витя уныло кивнул. Перспектива участвовать во вскрытии собственной
тети едва ли наполняла его энтузиазмом.
Было начало марта, темнело еще довольно рано. Выехали на "жигулях"
Кравцова в сумерках, до Сергиева Посада добрались уже в полной темноте.
В ларьке на станции затарились "жидкой валютой", потом, увязая в
сугробах и путаясь во мраке неосвещенных улиц (лишь монастырь сиял на
холме, подсвеченный прожекторами), долго искали больницу. Впрочем, оно
было и к лучшему - в патологоанатомическом корпусе к тому времени
остался только сторож. Провести его предусмотрительно захваченными из
лаборатории белыми халатами не удалось, но, как и ожидалось, за три
бутылки водки он согласился утратить бдительность и даже, порывшись в
замусоленном журнале (ни о каких компьютерах здесь, конечно, и речи не
было), сообщил номер ячейки.
По сравнению с уличным морозом в морге было не так уж и холодно, но
от замызганного кафеля и тускло блестящих холодильных шкафов, казалось,
так и веяло стужей. Марков отсчитал нужную ячейку, решительно потянул
ручку на себя, с грохотом выдвигая металлическое ложе.
- Она?
Витя, в первый момент отвернувшийся, заставил себя посмотреть и
кивнул. Марков склонился над лицом еще не старой, но, должно быть,
замордованной жизнью женщины. У корней седеющих волос желтовато-бледную
кожу покойницы рассекал глубокий, неряшливо стянутый нитками разрез.
- Ей уже вскрывали череп.
- Думаешь, мы ничего не найдем? Ладно, режь.
- Артур Сергеич, можно я не буду смотреть?
- Да, Витя, конечно.
Дробченко отвернулся. Он лишь слышал, как позвякивают за его спиной
инструменты, потом что-то мерзко кракнуло.
- Да, здесь уже все выскоблили. Ч-черт...
- Посмотрим других покойников.
- Ну конечно же! Кирилл, ты гений, а я кретин. Стоило вообще
переться в такую далищу... Нам подошел бы любой морг.
- Мы все еще верим, что покойники сейчас - редкое исключение. Но
даже здесь, в провинциальном морге, ее ячейка - в середине зала, а не у
двери.
- Да. Пойдем от двери, более свежие, очевидно, дальше.
- Подожди, я зашью.
- Нет времени... Извините, Витя. Зашей, конечно.
Пока Марков прилаживал на место снятую крышку черепа, Кравцов
выдвинул следующую ячейку. Там лежала девушка.
- То же самое, - мрачно констатировал Артур, откинув волосы с
мертвого лба. - Черт, молодая какая... Наверное, и двадцати не было. Что
же это творится?
- Может, она в аварию какую попала? Перевернуть надо, - подошел
Витя, не без смущения глядя на юное нагое тело. Но первое же
прикосновение к деревянно твердому трупу отрезвило его.
- Никаких видимых повреждений, - констатировал Кравцов. - Поехали
дальше.
Дальше была девочка. Лет, наверное, девяти. Она умерла совсем
недавно, тело еще не успело до конца закоченеть. Вскрыть ее тоже не
успели.
- То, что надо, - кивнул Марков. - По-хорошему, взять бы ее с
собой, а не пытаться брать здесь пробы на скорую руку.
- Выкрасть труп? Ты что? - изумился Артур. - Нас же арестуют.
Сторож опознает Витю и остальных.
- Сторож принял от нас взятку и пил на дежурстве. В его интересах
сказать, что он никого не видел.
- Как же он скажет, если мы прямо мимо него протащим труп?!
- Не протащим. Выбросим через окно в конце коридора, сами спокойно
выйдем через дверь, обойдем корпус и подберем. Окно оставим открытым,
пусть милиция думает, что залезли хулиганы, - Марков на мгновение
задумался, затем пальцами в резиновых перчатках достал из сумки
последнюю бутылку водки и швырнул ее на бетонный пол. - Пьяные.
Вите казалось, что он попал в какой-то третьесортный фильм ужасов -
когда они выталкивали труп девочки в окно, когда выкапывали его из
сугроба, когда запихивали в багажник "Жигулей", а мертвые конечности
никак не хотели сгибаться...
- Главное, осторожнее езжай, - напутствовал Кравцова Марков. - Сам
понимаешь, что будет, если нас остановят.
Но их не остановили.
Снова все четыре группы были на связи.
- Мы провели вскрытие, - хмуро докладывал Кравцов. - Причина
смерти, как, вероятно, и в других аналогичных случаях - закупорка
сосудов, питающих мозг, а причина закупорки...
- Крошки, - закончил за него Лерман. - Мы уже знаем. В Штатах
смертность превысила средний показатель уже на 6%, в России чуть меньше.
(Никто не переспросил - все понимали, что он имеет в виду средний
показатель до наноэры.) Что странно - в Японии смертность все еще
снижается, жертв наносети практически нет. В Китае, похоже, картина
аналогичная. Но это не связано с какими-то расовыми особенностями, мы
проверили. Американцы японского и китайского происхождения умирают так
же, как и белые. Чернокожие, кстати, тоже.
- Может, климат? Какие-то специфические выбросы в атмосферу? Пища?
- предположила Тойфель.
- Нет, - возразил Хиройоси Муто, - случаи внезапной смерти отмечены
и среди европейских туристов в Японии.
- По крайней мере, они умирают мгновенно и безболезненно... -
пробормотал Хомичев.
- Уже нет, - перебил Броад. Надо отдать ему должное, с самого
начала кризиса он ни разу не произнес "Я же предупреждал!" Перед ним
была проблема, которую необходимо решить, и упреки решению не
способствовали. - Отмечены первые случаи новой болезни. Начинается с
головной боли, которая все усиливается; иногда смерть наступает уже на
этой стадии, в первые же часы. В противном случае добавляются тошнота,
рвота, боли во всем теле. Если и это не приводит к смерти, открываются
гноящиеся кожные язвы и наступает слепота. Что дальше, не знаю, так
далеко развитие болезни, кажется, еще на наблюдали. Подозревают новый
вирус, информация уже засекречена. У меня пока нет доказательств, что
это нанохилеры, хотя, при столь разнообразных симптомах...
- Даже в самом лучшем случае они виновны хотя бы в том, что не
борются с этим, - жестко резюмировал новосибирец Глеб Рудый.
- А по тестам все по-прежнему в норме, - печально произнесла
Маргарита. - Я не верю, что система обманывает нас специально. Я сама
программировала защиты и гоняла модели месяцами в самых невероятных
условиях. Я уверена, она по-прежнему считает, что работает на благо
пациентов....
- Только тем, кого она убивает, от этого не легче, - перебил Броад.
- Единственное разумное объяснение, которое приходит мне в голову -
наносеть взяла на вооружение какую-то непроверенную теорию, - продолжала
Тойфель. - Вычитала в каком-нибудь журнале свежую гипотезу, сулящую
блестящие результаты, и пустилась ее применять, а гипотеза оказалась
неверной... Хотя мы страховали ее и от этого.
- Да, - подтвердил Кравцов, - только данные из авторитетных в
научном мире источников, имеющие многолетнее подтверждение.
В том, что искусственный интеллект наносети мог обучаться не только
на опыте собственных наблюдений, но и изучая медицинскую литературу,
ничего необычного не было - это планировалось изначально. Комитет отнюдь
не хотел, чтобы нанохилеры повторили ошибки естественной имунной
системы, препятствующей пересадке органов и еще неизвестным будущим
технологиям, которые на первый взгляд могут показаться вредящими
организму, но на самом деле служат его благу. В отличие от лимфоцитов, у
нанохилеров - не каждого в отдельности, но всех вместе - вполне хватало
ума, чтобы понимать тексты на естественном языке. И даже отделять
авторитетные в медицине источники от шарлатанских брошюрок или, к
примеру, фантастических рассказов.
- Может, первоапрельская публикация в серьезном журнале? -
предположила Алена. - Она ведь не знает, что такое первое апреля?
- Она бы перепроверила данные по другим источникам, - покачал
головой Кравцов. - Да и потом, практика - главная проверка теории.
Пациенты умирают, и наносеть не может этого не понимать.
- Так или иначе, мы не знаем, что это и как это остановить, - резко
произнес Броад. - А значит, больше не имеем права скрывать происходящее.
Мы облажались, пусть более умные попробуют исправить наши ошибки.
Сегодня я выложил наши наработки по нанохилерам в интернет и разослал
письма в ведущие научные журналы.
- Нет! - вырвалось сразу из нескольких глоток.
- Я не называл ни фамилий, ни лабораторий. Хотя полагаю, что
вычислить нас вполне возможно. В любом случае, ни одно правительство или
корпорация уже не сможет монопольно наложить лапу на нанотех. Все лежит
в свободном доступе.
- Зато этим смогут воспользоваться преступники! - воскликнул Рудый.
- Преступники с научными степенями встречаются не так часто, а
остальным в этом просто не разобраться. В любом случае, боюсь, другого
выхода уже нет.
- Ты даже не дождался конца нашего совещания, не предупредил нас! -
возмутился Лерман.
- У меня были две причины спешить. Во-первых, раз появилось
подозрение на новый вирус, наших крошек вот-вот найдут. Возможно, уже
нашли, пока мы тут беседуем.
- А во-вторых?
- Во-вторых... - Броад окинул взглядом коллег на экранах, - у меня
с утра болит голова.
Своего автомобиля у Маркова не было, так что Артур часто
подбрасывал приятеля домой, благо это было по дороге. Вот и после этого
совещания Комитета, выйдя в сумерках из института, они направились к
видавшему виды кравцовскому "жигулю". Дорогой больше молчали, лишь
однажды Кирилл заметил: "А Макс-то в порядке. И крысы тоже." - на что
Артур ответил: "Это ничего не значит, мы тоже пока в порядке" и тут же
ощутил леденящую уверенность, что его товарищ сейчас повторит последнее
признание Броада. Но Марков ничего больше не сказал до конца поездки.
Высадив его напротив дома, выходившего прямо на шоссе, Кравцов поехал
дальше и двадцать минут спустя уже заруливал в арку своего собственного
двора. Паркуясь задним ходом между машинами других безгаражных
автовладельцев, Артур повернул голову через правое плечо и заметил на
заднем сиденье кейс Маркова. Поставив сцепление в нейтраль, он вытащил
из кармана мобильный.
Марков отозвался лишь с пятого гудка.
- Привет, Кирилл. Ты у меня чемодан в машине забыл, заметил уже?
- Чемодан? А... да. Точно.
- Он тебе нужен до завтра? Если нужен, могу подвезти. Или завтра
прямо в институт.
- Да, лучше в институт. Хотя... да, привези сюда, пожалуйста. Если
тебе не трудно.
- Кирилл? - тон Маркова Артуру решительно не нравился. - У тебя все
в порядке?
- Конечно, в порядке. В выходные с тобой на лыжах пойдем.
"На каких еще лыжах?!" - чуть не выкрикнул Кравцов. Снега, конечно,
еще полно, но они никогда... Но тут он осекся, вспомнив. "Федерация
лыжного спорта". Кирилл арестован ФСБ.
- Да, конечно, - сказал он вслух. - Если погода будет. Ну, пока. То
есть жди, сейчас привезу кейс.
Так. Домой нельзя. И вообще в Москве оставаться нельзя.
Прослушивается ли его телефон? Кажется, по мобильнику можно определить
местоположение... Артур вышвырнул в окно "Моторолу", вырулил с
предподъездного пятачка и газанул в сторону арки.
Но уехать ему не дали.
Черный и, вероятно, бронированный бок "мерседеса" перегородил выезд
из арки. Артур еле успел затормозить. Бампер его машины мешал открыться
дверям чужого автомобиля, но там уже опустилось тонированное стекло со
стороны водителя, и этот водитель недвусмысленно целился в него из
пистолета, пока двое других, выскочивших через правые дверцы, обегАли
"мерседес" с носа и тыла.
- Кравцов Артур Сергеевич? - ответ им, похоже, не требовался. -
Федеральная служба безопасности, - перед глазами махнули удостоверением.
- Вам придется поехать с нами.
- В чем, собственно, дело? - он еще пытался изображать оскорбленную
невинность, когда его выволакивали из салона и торопливо, но тщательно
обыскивали. Один из эфэсбэшников с довольным видом вытащил из "жигулей"
марковский кейс.
- Полагаю, вы лучше нас знаете, в чем дело, - на запястьях
защелкнулись наручники. Его впихнули на заднее сиденье "мерседеса", один
из оперативников уселся справа и скомандовал "поехали!" Машина помчалась
по сияющим огнями улицам.
- Значит, так, - втолковывал тот, что справа, наваливаясь на
Кравцова так, словно это был не "мерседес", а "запорожец". - Шпионаж в
пользу США и Японии - уже само по себе серьезное преступление.
Биологический терроризм еще хуже. Но вы решили добавить к этому еще и
покушение на жизнь Президента...
"Президента! Вот оно что!"
- ...либо ваша шайка немедленно, сейчас же, выдает нам противоядие,
либо...
- Вы не понимаете, - устало вздохнул Артур. - Я бы сам все отдал
за, как вы говорите, противоядие. Но это не яд и не вирус, это
распределенная киберсистема, созданная, чтобы лечить...
В этот момент водитель вдруг резко уронил голову на руль. Словно
его выключили. Очевидно, для него наносеть выбрала первый,
безболезненный вариант. Его коллега справа еще ничего не замечал. Видя
впереди заворачивающий влево бетонный забор, Артур пригнулся за спинку
сиденья, стараясь повернуться к ней боком. "Ты че..." - опешил его
сосед, но договорить не успел.
Кравцов пришел в себя почти сразу. Дышать было больно, должно быть,
у него было сломано ребро, может даже и не одно. Впрочем, он легко
отделался: левая половина салона почти не пострадала, зато справа с
искореженного металла свисали клочья обшивки. Оба эфэсбэшника, сидевшие
там, были мертвы; переднему, кажется, вообще размозжило голову. Машина
не горела; это только в кино каждая авария кончается пожаром и взрывом.
У Артура ушло несколько заполненных болью минут, чтобы скованными
за спиной руками добыть у мертвеца ключ и отомкнуть наручники. Так,
пистолет тоже сгодится... и документы... и кошелек тоже, утром он вышел
на работу почти без денег, а его кредитка, наверное, уже заблокирована.
Распихав все это по карманам, Артур выбрался наружу через левую дверь,
которую удалось открыть со второго удара.
На его счастье, авария произошла не на оживленной улице, где вокруг
была бы уже толпа зевак, а то и милиция, а в проезде между глухими
заборами промзоны. Если кто и видел катастрофу, то, должно быть, проехал
мимо, может быть, даже мстительно порадовавшись беде, постигшей
владельца дорогой иномарки. Однако, едва Артур вылез из останков машины,
как позади послышался шум мотора, и свет фар заставил его тень испуганно
шарахнуться вдоль забора. Коротко визгнули тормоза. Кравцов обернулся,
едва не упав на капот остановившейся "Нивы".
- ФСБ, - прохрипел он, прижимая удостоверение к стеклу. В темноте
водитель едва ли мог сличить фотографию с оригиналом. - Доставьте меня в
аэропорт... срочно. Вы... обязаны содействовать.
Водитель "Нивы" смотрел на него круглыми глазами. Артур проследил
направление его взгляда и увидел в свете фары чужую кровь на своей
штанине и на куртке.
- Да, конечно, - очнулся от ступора водитель. - Может, вам нужен
телефон?
- Нет... режим молчания, - туманно пояснил Кравцов, садясь справа
от него. - Поехали.
- А в какой аэропорт?
Артур сосредоточился, вспоминая, откуда можно улететь в
Новосибирск.
- Домодедово. Дорогу знаете?
- Сейчас по компьютеру посмотрю... Ага. Вам точно не нужна помощь?
У меня аптечка...
- Со мной все порядке, - мотнул головой Артур, стараясь не
морщиться от боли. Впрочем, боль, кажется, уже стала меньше -
нанохилеры, несмотря ни на что, делали свое дело. - Но надо спешить.
Дело государственной важности.
В этом он не лгал.
Маргариту Тойфель разбудил телефон. Всю ночь она гоняла тесты и
формулировала запросы к наносети, но, так и не приблизившись к разгадке,
рухнула на диван. Лишь восьмому звонку удалось пробить броню ее сна, и
еще столько же она прослушала, лежа с закрытыми глазами и надеясь, что
неизвестный нахал уймется. Но телефон все звонил и звонил. Маргарита
жила одна, так что больше снять трубку было некому.
- Шесть утра, - сказала она вместо "алло".
- Маргарита Владимировна? Слава обстоятельствам, - выражением
"слава богу" Артур принципиально брезговал. - Простите, что рано, но у
меня просто... с вами все в порядке?
- Если не считать недосыпа третьей степени... Артур Сергеевич, это
вы?
- Может быть, у вас... гости?
- Какие еще гости, о чем вы? - она, наконец, села и спустила ноги с
дивана. - Что у вас случилось?
- Это долго... Я не смог добраться до своего компьютера, и мне
пришлось выкинуть мобильник... ваш номер - единственный, который я помню
в Новосибирске...
- Где вы сейчас?
- В аэропорту Толмачево. Как к вам доехать? У нас мало времени...
Растерявшаяся Маргарита продиктовала свой адрес.
- Ждите меня и никому не открывайте, для всех вас нет дома.
Впрочем, это вряд ли поможет... Я позвоню так: пии-пи-пи-пи-пии-пи. До
встречи.
Тойфель повесила трубку и вновь прилегла на диван. Почти в ту же
секунду, как ей показалось, дверной звонок выдал условленную
последовательность. Открыв дверь, она невольно отпрянула.
- Вы? Я не узнала вас без усов и бороды. И вообще, на вас лица нет.
- Я в порядке. Правда, у меня, кажется, было сломано ребро, но
нанохилеры его уже подлатали. А бороду я сбрил в домодедовской
парикмахерской. Но... я убил человека.
- Человека? - тупо переспросила Тойфель.
- Мне нужны были его документы, не решился лететь по эфэсбэшным...
а он оказался довольно-таки похож на меня... Вообще-то я хотел только
оглушить его пистолетом и засунуть в багажник его "Нивы". Но, кажется,
перестарался. Черт, я же ученый, а не спецназовец! Хотя, какое это имеет
значение... мы убили уже много людей. Пока я летел, в салоне заболели
четверо. Хорошо, что не пилоты. И чудо, что аэропорт еще не закрыли на
карантин. Кажется, вы ничего не понимаете?
- Эта новая болезнь набирает обороты?
- Да. Уже болен Президент и не знаю кто еще из верхушки. И за нами
охотится ФСБ. Я даже удивлен, что они еще не добрались до вас. Моя
группа арестована, я, наверное, единственный, кому удалось уйти.
- И у вас появилась идея, как это все остановить?
- Честно говоря, нет. Просто, после разгрома московской группы, ваш
компьютер - ближайший, с которого можно общаться с наносетью. (Для этого
требовалась специальная плата, изготовленная японцами, и программное
обеспечение.) Думаю, у нас несколько часов, чтобы понять, в чем дело.
Потом все окажется в руках этих солдафонов, а они... - Кравцов
безнадежно махнул рукой.
- Ясно. Тогда идемте к компьютеру. Ботинки можете не снимать -
лишних тапок нет, а пол холодный...
Первым делом они проверили свежую статистику по планете.
- Ни хрена себе, - только и смог сказать Кравцов.
- Пятьдесят три миллиона смертей за последние двенадцать часов, -
произнесла вслух Маргарита. - Как за всю Вторую мировую... в голове не
укладывается. И растет, - ее голос звучал ровно: цифры были столь
кошмарны, что эмоции словно отключились.
- Такое впечатление, что она перепутала понятия "жизнь" и "смерть",
- сказал Артур. - Но ведь это невозможно. Даже если какой-то сбой в
лингвистической базе, она знает суть, а не просто звучание...
- Погодите. У меня появилась идея. Конечно, мы не можем просмотреть
всю информацию, которой она оперирует, это многие терабайты... но сейчас
я спрошу, какая из известных ей методик дает наибольшее увеличение
продолжительности жизни. Что, если и впрямь каким-то невозможным
образом...
"Идет обработка запроса, ждите" - мигало на мониторе. Наконец
высветился текст. Двое столь стремительно склонились к экрану, что чуть
не стукнулись висками.
"Истинно, истинно говорю вам: верующий в Сына не умрет, но обретет
жизнь вечную."
- Что за чертовщина! - воскликнул Артур.
- Тогда уж боговщина, - ответила Маргарита. - Это из Евангелия.
- Я знаю... но что это делает в медицинской базе знаний?! Как оно
могло сюда попасть?! Здесь же только авторитетная научная информация!
- Как? Я, кажется, понимаю, - медленно произнесла Маргарита. - Как
у нас называют больницы? Имени Бурденко, имени Семашко... А на Западе?
Госпиталь святого Мартина, госпиталь святой Терезы! Да и у нас теперь
чуть ли не при каждой больнице - часовня, в палатах - иконки! Множество
врачей - верующие! Может быть, даже какие-нибудь профессора хранят
Библию на одной полке с научными трудами... Что обо всем этом должна
подумать наносеть?! Мы-то все грешили на новые, непроверенные теории...
Вот вам, пожалуйста, теория, освященная тысячелетним авторитетом!
- И почему в таком случае сеть начала с убийства церковных
иерархов?
- Не с убийства. С обеспечения им вечной жизни. Сеть ведь не знает,
что с ними станет в будущем, вдруг они утратят веру? Влиять на психику,
обеспечивая веру, она не имеет права, значит, надо пользоваться
благоприятным моментом для перехода в лучший мир, пока условие
выполняется. Начала она, естественно, с самых праведных. Папа безгрешен
по определению, в православии формально такого же канона нет, но все же
Патриарх титулуется Святейшим...
- Но она обучена поддерживать земную жизнь, а не... Хотя, конечно.
Получив новую информацию, она просто стала трактовать понятие "жизнь"
более широко. Допустим. Значит, праведников она отправляет на небо
просто так. А грешников решила помучить?
- Ну да. Она получила информацию, что страдающий человек охотнее
обращается к богу и кается. Любые психические процессы имеют
материальную основу, сеть вполне способна их изучать... По христианским
канонам, искренней веры и покаяния достаточно. Как только пациент
достигает этого состояния, она позволяет ему умереть. Иным достаточно
головной боли, других не берут даже язвы и слепота... Но сеть не
отступится. Что такое временные страдания пациента по сравнению с вечной
жизнью в раю?
- Но ведь это грозит только христианам? Японцев вон она не
трогает...
- Не трогала. Но она обучается. В синтоизме нет таких положений,
как в христианстве, значит, синтоизм для медицины бесполезен.
Христианство дает самый простой и эффективный рецепт, значит, все
пациенты, для их же блага, должны быть обращены в христианство. Способ
ей уже известен - страдание. Боюсь, Артур Сергеевич, она доберется до
каждого из нас.
- Что ж, клин вышибают клином. Надо срочно создавать вторую сеть
для уничтожения первой. Нанокиллеров против нанохилеров.
- Не успеем, - покачала головой Маргарита. - Вспомните, у нас два
года ушло на отладку и тестирование софта. И то вышел такой прокол,
причем с сетью, предназначенной для спасения жизни. Вы понимаете, чем
обернется любой прокол с сетью, цель которой - уничтожение?
В дверь позвонили. Длинно, требовательно.
- Это они, - констатировал Артур.
- Наверное, - Маргарита не двинулась с места.
- Значит, мы должны ее переубедить, - продолжал Кравцов, словно бы
и не было никакого звонка. - Доказать необоснованность христианских
утверждений. Черт, вступать в теологический диспут с наносетью...
- Гражданка Тойфель, открывайте! Мы знаем, что вы дома!
- Она не способна вести философские диспуты, - возразила Маргарита.
- Она видит авторитетный источник и применяет простое правило для
достижения заложенной в ней цели.
- Ну что ж, цель мы отменить не можем. Значит, остается одно -
уничтожить авторитет источника. Во всех научных изданиях должны
появиться публикации о том, что христианская доктрина не имеет ничего
общего с истиной, верующие врачи должны заявить то же самое. Более того,
это должны признать и церковники, иначе сеть может неверно решить, чьему
авторитету отдать предпочтение.
Маргарита грустно улыбнулась.
- Вы всерьез думаете, что они пойдут на это? Даже под угрозой
вымирания человечества?
Дверь с грохотом слетела с петель.
Вот уже третью неделю Макс не видел никого из людей, но его это не
заботило. Автоматическая кормушка работала исправно, а компьютерные игры
не давали ему скучать. Чувствовал он себя превосходно и имел все
предпосылки сохранять такое самочувствие еще, как минимум, лет
полтораста. К счастью для его вида, христианская доктрина ничего не
говорила о шимпанзе.
2004
Если вам понравилось прочитанное, пожалуйста, поддержите автора любой суммой:
или BMC (разовые пожертвования или постоянное спонсорство)
или Patreon (подписка)
или Zelle (из США) для georgeyright@gmail.com
или Wise (не из США) для:
Номер счета 7010141420
Код банка(Routing Number) 031100649
Банк Discover Bank
Имя George Right
или криптовалюты:
BTC 14ozyVuh2myB1Nxqz2wVQ2vfXtgd8mP7ov
ETH 0x311b5964C36098CCe66885cb373A727D2B7Bd840
Постоянный адрес этой страницы: http://yun.complife.info/nano.txt