Джордж Райт

     Болезнь Карела Новака

     Первый раз это случилось с Новаком вечером,  когда он возвращался с
работы.  Он прошел через сквер,  спустился в метро и встал на эскалатор.
Эскалатор плавно понес его  вниз.  Навстречу проплывали матовые плафоны.
Вдруг  Новаком овладело странное ощущение.  Как  будто все  вокруг стало
нереально,  словно на грани между сном и  пробуждением.  У Новака слегка
закружилась  голова.  Он  схватился  за  перила  и  зажмурился,  пытаясь
отогнать неприятное состояние.  Когда же  он  открыл глаза,  все  вокруг
изменилось.
     Бесконечная узкая  стальная лента  эскалатора с  лязгом и  грохотом
низвергалась в наклонный бетонный туннель.  На ступенях не было никакого
покрытия -  это  были проклепанные стальные площадки,  плохо скрепленные
друг  с  другом и  постоянно дергающиеся.  Скорость движения значительно
превышала скорость эскалатора метро,  и  в  лицо  дул  сырой и  холодный
ветер.  Из  забранных железными решетками грязных  плафонов  на  потолке
лился  тусклый и  неровный свет.  Но  что  более всего поразило Новака -
через определенные промежутки по бокам туннеля висели вмурованные в  его
стены стальные клетки, в которых неподвижно стояли солдаты с автоматами.
В следующий момент зловещий туннель поплыл у Новака перед глазами,  и он
сошел  с   совершенно  нормального  эскалатора  на   платформу  станции.
Некоторое время  он  растерянно оглядывался,  но  видение  растаяло  без
следа.   Карел  испугался.  Насколько  он  знал,  в  роду  его  не  было
сумасшедших, да и сам он никогда не сомневался в собственном рассудке. И
тем не  менее он  явно видел то,  чего не  было.  "Нет ничего хуже,  чем
потерять разум,  -  думал он,  сидя в  вагоне метро.  -Но  ведь сейчас я
совершенно здоров.  Я  трезво  рассуждаю,  и  мне  ничего не  мерещится.
Впрочем,  может быть,  все так и  начинается?  Что я  знаю о шизофрении?
Кажется,  галлюцинации бывают  именно при  шизофрении..."  Однако вскоре
мысли его приняли более спокойный ход.  Он убедил себя в том, что просто
заснул,  стоя на эскалаторе -  в последнее время он очень мало спал, так
как с  головой ушел в работу -  и тут же проснулся.  Он знал,  что такие
случаи  бывают  от  усталости.   Придя  домой,  он,  чтобы  окончательно
успокоится,  достал из  кейса бумаги и  занялся возникшей несколько дней
назад проблемой.  Решение пришло быстро,  красивое и эффективное.  Новак
повеселел.  Сомневаться в  собственном уме  не  было  никаких оснований.
"Надо больше отдыхать",  -  сказал он себе и  последующие несколько дней
следовал этому правилу.  Ничего необычного не случалось. Но вот однажды,
стоя  в  институтском буфете со  своим  приятелем Бронски,  Новак  вдруг
почувствовал приближение знакомого ощущения.  В следующий момент светлое
и  просторное  помещение  институтского буфета  превратилось  в  мрачную
бетонную пещеру, освещенную горящими вполнакала ртутными лампами. Вместо
ароматов еды  в  воздухе стоял  запах дезинфекции.  Бронски,  только что
рассказывавший какуюто историю,  замер с полуоткрытым ртом, должно быть,
пораженный переменой в  лице Карела.  Тот,  в свою очередь,  был поражен
переменой в  лице  своего приятеля.  Это  лицо  постарело сразу  лет  на
двадцать.  Оно стало землисто-серым,  с мешками под глазами. На голове у
Бронски почти  не  осталось волос.  Его  элегантный костюм превратился в
бесформенный серый комбинезон с нашитым на груди номером ЕА3916.
     -Да что с тобой,  Карел? - воскликнул Бронски, и Новак очнулся. Все
вернулось на свои места.
     -Н-ничего,  -  ответил Новак.  -Мне показалось,  что я  не выключил
генератор, а потом я вспомнил, что обесточил весь стенд.
     -У тебя был такой вид,  словно ты увидел привидение,  -  усмехнулся
Бронски. Они взяли обед и сели за столик. Новак огляделся. В буфете было
мало народу, и никто не мог их услышать.
     -Слушай,  Филипп, - спросил он приглушенным голосом, - тебе никогда
не приходилось видеть то, чего нет?
     -Приходилось, - ответил Бронски, -и приходится каждую ночь.
     -Нет,  я  не имею в виду сны.  С тобой не случалось,  что ты видишь
нечто не существующее в  реальности,  оставаясь при этом в здравом уме и
твердой памяти?
     -Ты хочешь сказать, что сейчас с тобой произошло что-то подобное?
     -Ну видишь ли... в некотором роде...
     -Обратись  к   врачу,   -   сухо   сказал  Бронски,   непроизвольно
отодвигаясь.
     "Ну конечно,  - подумал Новак, -сумасшедшие вызывают брезгливость и
опасение."
     -Да  нет  же,  ты  меня не  так понял,  -  заторопился он,  -это не
галлюцинация.  Я  не увидел ничего совершенно отвлеченного,  вроде черта
или  белых мышей.  Просто реальность как  бы  изменилась.  Кстати,  тебе
ничего не говорит шифр ЕА3916?
     -Ничего. Какое-то шестнадцатиричное число?
     -Возможно.
     -Слушай,   ты  мне  положительно  не  нравишься.  Я  тебе  серьезно
рекомендую обратиться к врачу.
     -Да  нет  же,  это все ерунда.  Разве я  похож на  психа?  Просто я
несколько часов работал в лаборатории с эфирами, вот и нанюхался.
     -Да ты, оказывается, токсикоман!
     Разговор удалось замять,  но ощущение сосущей тоски осталось.  Весь
остаток дня  Новак был  невнимателен и  чуть было не  сжег дорогостоящий
усилитель.  "Пора проситься в отпуск", - подумал он. Однако начальник не
отпустил его,  сославшись на большое количество работы. Настаивать Новак
не стал, так как не мог открыть истинную причину.
     Следующий приступ случился с ним через два дня. Начался он в лифте.
Взглянув в щель между дверями,  Новак понял,  что едет не вверх, а вниз.
Больше вокруг ничего не изменилось,  и, за неимением других объектов, он
принялся осматривать себя.  Новак  обнаружил,  что  облачен в  такой  же
комбинезон,  какой ему привиделся на  Бронски,  только номер его ЕС2141.
Тут  лифт остановился,  и  Новак вышел в  коридор.  Над  головой у  него
оказались две толстые трубы,  вероятно,  для подвода газа, а прямо перед
собой он увидел тяжелую металлическую дверь с мощным вентилем,  словно в
каком-нибудь банке.  У  двери  стоял  солдат с  автоматом и  внимательно
смотрел на  Новака.  Карел испугался и  хотел сделать шаг назад,  но тут
странная картина растворилась, и он спокойно вошел в лабораторию.
     В тот же день Новак пошел к врачу.
     Врач,  полный лысеющий добродушный человек,  выслушал его с большим
вниманием, а потом заговорил ободряюще:
     -Вам не стоит волноваться.  Конечно, это весьма неприятный симптом,
и вам следует обратить внимание на свое здоровье.  Но, уверяю вас, здесь
нет ничего неизлечимого. Такие случаи бывают...
     Он  еще чего-то говорил,  но Карел не слушал,  потому что мир перед
его  глазами вновь  преобразился.  Уютный  кабинет доктора с  цветами на
окнах  превратился в  бетонную камеру без  окон,  освещенную,  как  и  в
предыдущих случаях,  тусклым мигающим светом.  На  потолке темнело сырое
пятно.  Единственным источником света  служила лампочка без  плафона или
абажура  -  просто  электрическая лампа,  свисающая с  потомка  на  двух
проводах.  На  стене висел репродуктор,  из  которого доносились хрипы и
шипение. Доктор утратил свое добродушное выражение, зато приобрел темную
униформу.  Но  больше всего  удивило Новака то,  что  рядом  с  доктором
появился еще  один человек.  Высокий и  худой,  в  грязном белом халате,
из-под  которого виднелись заправленные в  сапоги брюки,  он  стоял  под
лампой,  набирая какую-то  жидкость в  шприц.  В  этот  момент  треск  в
репродукторе  обрел   некоторую  членораздельность,   и   доктор  умолк,
прислушиваясь.
     -Последнее информационное сообщение... Противником нанесен ракетный
удар по секторам 12С,  14А и 10Е.  По данным сейсмодатчиков, нанесен еще
ряд  ударов  северо-восточнее...   Полностью  утрачена  связь...  Заводы
третьей линии,  вероятно, полностью разрушены... В то же время... данные
уцелевших космических систем... нами нанесен массированный ракетный удар
по стратегическим пунктам противника. Есть вероятность... утрачена связь
с   Генеральным   штабом...   Предположительные   потери   противника...
миллионов...   системы  жизнеобеспечения...  разработка  новых  видов...
недостаток воздуха... нашими инженерами... победного конца...
     Все потонуло в треске помех.
     -Что скажете? - спросил врач длинного.
     -Вы знаете, - пожал плечами тот. -Я предпочитаю ликвидировать.
     -Легко сказать,  -  скривился врач. -Новак ценный специалист. Мы не
можем бросаться индексами ЕС.
     -Но это же почти необратимо. Может кончится полной ремиссией.
     -Вот тогда и ликвидируем, - врач взглянул на Новака и переменился в
лице. -Колите! Колите сейчас же!
     Длинный бросился на Новака, ухватил его за подбородок и вонзил иглу
ему  в  шею.  В  то  же  мгновение длинный  исчез,  бетонный  бокс  стал
кабинетом, а доктор расплылся в улыбке.
     -Вы просто заработались. Нельзя так перегружать организм. Отдохните
дома недельку,  попейте таблетки,  я выпишу вам рецепт.  И вот вам сразу
пилюли:  если вдруг у  вас это повторится,  сразу глотайте одну.  Только
обязательно сразу, вы меня поняли?
     С  ощущением тоски  и  ужаса Новак вышел на  улицу.  Стоял чудесный
летний день,  в  листве пели  птицы,  но  Карел  не  мог  забыть сцены в
кабинете.  Это  было  слишком естественно,  слишком реально,  чтобы быть
результатом переутомления.  Новак задумался. Он вспомнил, что проходил в
школе,  на уроках истории. По мере развития общества изощрялись и методы
пропаганды.  Пропаганда захватывала все  больше каналов информации,  все
теснее переплеталась с  реальностью.  В  то  же  время солдат перед боем
накачивали алкоголем,  а  потом и  все более сложными наркотиками.  Если
проследить обе эти линии до логического конца...  В школе их учили,  что
эпоха войн закончилась тогда,  когда оружия стало слишком много, так что
размер потерь не могла оправдать никакая прибыль от победы. С тех пор на
Земле царит мир и благоденствие.  Но ведь это чушь. Во-первых, вместе со
средствами уничтожения развивались и средства защиты.  Во-вторых,  когда
оружия  становится слишком много,  чересчур возрастает вероятность,  что
оно  попадет в  руки  маньяка или  произойдет сбой автоматики.  А  война
подобного рода, раз начавшись, остановиться может только с исчезновением
одного из противников.  Или обоих.  Но у уцелевших, загнанных в бетонные
норы убежищ, терпящих постоянные лишения людей теряется воля не только к
победе,  но и  к самой жизни.  Есть только один способ продолжать войну:
убедить этих несчастных,  что никакой войны нет,  ад -  это рай, и жизнь
прекрасна. Средства современной науки позволяют это сделать.
     Новак,  занятый  своими  мыслями,  и  не  заметил,  что  все  опять
изменилось.  Исчезло синее небо, деревья и птицы. Новак шел по бетонному
туннелю. По потолку змеились провода, удерживаемые железными скобами. По
стенам кое-где стекала вода,  от нее исходил тухлый запах. Мерцали лампы
в грязных плафонах. Где-то ровно гудели какие-то машины.
     Новак  остановился  и  огляделся.   Теперь  он  знал,  что  это  не
галлюцинация.    Надо   бороться,   подумал   он.   Раз   мое   сознание
восстанавливается,   можно  восстановить  и   сознание  других.   Тогда,
возможно,  удастся положить конец войне.  Он достал из кармана пузырек с
пилюлями и швырнул в сторону.
     И тут же понял, что делать этого не следовало.
     К нему быстро подходил солдат с автоматом,  очевидно,  следивший за
ним  все  это  время.  Разговор о  ликвидации молнией  пронесся в  мозгу
Новака.  Он понял, что выдал себя, и что теперешнее его состояние и есть
полная ремиссия. Новак бросился бежать.
     Воздух раскололи выстрелы.

     "Вчера  в  городском парке  был  найден  мертвым наш  коллега Карел
Новак.  Смерть  наступила  от  сердечного приступа.  Дирекция  Института
выражает соболезнование родным и близким покойного."

     (C) YuN



Если вам понравилось прочитанное, пожалуйста, поддержите автора любой суммой:

или BMC (разовые пожертвования или постоянное спонсорство)
или Patreon (подписка)
или Zelle (из США) для georgeyright@gmail.com
или Wise (не из США) для: 
    Номер счета 7010141420 
    Код банка(Routing Number) 031100649 
    Банк Discover Bank 
    Имя George Right
или криптовалюты:
BTC 14ozyVuh2myB1Nxqz2wVQ2vfXtgd8mP7ov
ETH 0x311b5964C36098CCe66885cb373A727D2B7Bd840