В 2013 московский оппозиционный журналист, наблюдая через интернет за событиями на Майдане, знакомится в сети с украинской активисткой, участницей событий. Она родом с Донбасса, но приехала учиться в Киев, нашла там работу и осталась жить. Поначалу она представляет для него интерес лишь как источник информации с места событий, а он для нее - как средство донести правду до читателей в России, но постепенно между ними возникает все большая взаимная симпатия. После победы Майдана они продолжают переписываться (обмениваясь только текстовыми письмами, ибо общаться через Скайп и т.п. оба не любят). Он планирует приехать к ней в гости через несколько месяцев, но не успевает. Начинается война на Донбассе. Девушка собирается в свой родной город, захваченный боевиками, чтобы вывезти оттуда своего отца, который не может выбраться сам. Журналист ее отговаривает, говоря, что она многократно засветилась в интернете своей проукраинской позицией, и если боевики ее схватят, ей не поздоровится. Она говорит, что будет осторожна, и едет. Ей удается добраться до дома и забрать отца, но соседка доносит боевикам, и машину останавливают на блокпосту. Девушку вытаскивают со злорадными комментариями, отец пытается за нее заступиться и погибает от удара прикладом по голове. Все, что успевает сделать девушка - это отправить со своего телефона сообщение журналисту.

Тот бросается ее спасать. Сначала он надеется привлечь официальные структуры и пытается въехать в страну законным путем. Но на въезде его останавливают пограничники и ставят ему штамп запрета на въезд, мотивируя это тем, что он есть в базе "Миротворца". На самом деле там его однофамилец, действительно ватный пропагандист из "Комсомольской правды", но у пограничника нет никакого желания разбираться. Все попытки журналиста что-то объяснить оказываются напрасными.

Тогда он продает машину в ближайшем городке и пытается проникнуть в Украину через неконтролируемый участок границы в надежде на вырученные деньги выкупить девушку у боевиков. Однако, поскольку GPS его смартфона, естественно, не показывает позиции сторон, он натыкается на дозор добровольческого батальона украинских националистов, который принимает за калорадский патруль. Те, естественно, охотно прихватывают "москальского шпигуна", доставляют на свою базу и принимаются выбивать из него показания. Все попытки объяснить правду - после того, как он сам заявил, что ему нужно встретиться с "командиром ДНР" - конечно, и тут оказываются напрасными. Его избивают, всячески глумятся, ставят на колени, мочатся в лицо, собираются расстрелять - но в итоге стреляют холостым патроном, отвозят и выкидывают на территорию России (разумеется, забрав деньги и все ценное): "И всем своим москалям передай, что их тут ждет!" Он попадает в больницу.

Девушку после неоднократных изнасилований и издевательств боевики все же отпускают, обменяв на кого-то из своих. Волонтеры собирают ей деньги на лечение в Европе, где она в итоге и остается, попросив политическое убежище. Возвращаться в Украину после всего пережитого она не хочет, хочет оказаться "от всего этого" как можно дальше и "забыть, как страшный сон". Однако, немного придя в себя, она все же пишет журналисту. Они рассказывают друг другу, что с ними произошло. Она зовет его к себе, но против него на родине возбудили уголовное дело за его публикации, он под подпиской о невыезде. В итоге, однако, он отделывается штрафом, а девушка за это время получает убежище. Он едет к ней.

Она встречает его в аэропорту. И после первых же слов, произнесенных вслух - доселе они общались только текстом - они чуть ли не шарахаются друг от друга, кривясь, как от боли. Она не может слышать его московский говор, он - ее украинский. Для каждого из них это речь тех, кто их пытал и унижал, и даже их чувства друг к другу не могут это пересилить. Не спасает даже переход на другие языки, ибо акцент все равно остается.

Финал: "Мы вместе уже три года. Наша мечта о собственном домике на тихой зеленой улочке пока не осуществилась - приходится снимать дешевое жилье в многоквартирном доме. Но соседи, наверное, считают нас идеальной семьей. Они ни разу не слышали, чтобы мы ссорились или кричали друг на друга. На самом деле, конечно, у нас тоже случаются размолвки, как и у всех. Но мы действительно никогда не повышаем голос - ни от раздражения, ни от горя, ни от радости.

Все эти годы мы общаемся друг с другом только на языке глухонемых."

[свернуть]

Paris, 1930-е годы. Здесь живут 2 непримиримых врага - бывший белый офицер, такой архетипичный аристократ-монархист, и бывший красный комиссар-еврей, работавший в советской миссии, отозванный в Москву на пике террора, догадавшийся, чем обернется для него возвращение, и ставший невозвращенцем. В гражданскую воевали друг против друга лично, естественно, терпеть друг друга не могут со всех точек зрения (белогвардеец еще и антисемит, убежденный, что ключевая роль в октябрьском перевороте принадлежала евреям). Белогвардеец, конечно, злорадствует, узнав, что его враг сбежал от родной советской власти, но комиссар по-прежнему убежден, что революция была благом, а потом плохой Сталин извратил идеи хорошего Ленина. Где-то на каких-то широких мероприятиях они встречаются, яростно спорят - тут может быть достаточно умных разговоров на исторические, философские, социально-политические темы. Есть еще персонаж, бывший боевой товарищ белогвардейца, который теперь тоже с ним яростно спорит. По России, мол, тоскуешь, по березкам с куполами? А эта твоя Россия тебя пинком под зад вышибла, и то только потому, что повесить не успела. Не кучка жидов в кожанках, как ты думаешь, а Русь твоя разлюбезная, исконно-посконная... не жиды усадьбы жгли, не жиды в фарфоровые вазы во дворцах гадили... ну и т.д., в общем, озвучивает то, о чем я писал в "Исходе". А когда тот его спрашивает - и как же ты с такими мыслями вместе со мной воевал, второй отвечает - а я не за Россию воевал, а против сволочи, ею порожденной...

У монархиста есть сын, у комиссара дочь. Они случайно встречаются, не зная, кто их родители. Ну и, как водится, влюбляются a la Ромео и Джульетта. Дальше возможны разные варианты, включая гибель одного из отцов (но не обоих) от рук агентов НКВД. Или, возможно, предотвращение такой гибели не без помощи второго, который, спасая своего ребенка, вынужден спасти и своего врага. Короче, в итоге примирение семей и свадьба. Молодые уезжают в свадебное путешествие в Варшаву. И последняя сцена: матери породнившихся семей ведут умиротворенную беседу, обсуждая, как там их дети, и в этот момент по радио сообщают - германские войска вторглись в Польшу... И в общем понятно, что теперь с этой еврейкой будет. Занавес.

[свернуть]

Юноша и девушка (или молодые мужчина и женщина) знакомятся в интернете. Он - американец, живущий на побережье Атлантики, она - из одной из стран Восточной Европы. Сперва у них просто обнаруживается много общих интересов, потом они понимают, что любят друг друга, и мечтают жить вместе. Долго ждут, пока у нее появится возможность приехать к нему, наконец она подает документы на визу - и тут вспыхивает пандемия ранее неизвестного вируса. Со смертностью не какие-то 3-4, а 50%. И при этом достаточным инкубационным периодом, чтобы распространение заразы все равно происходило быстрее вымирания носителей.

Разумеется, все страны мира вводят строгий карантин, прекращаются сперва международные, потом внутренние сообщения, перекрываются дороги, блокируются сперва регионы, потом отдельные населенные пункты, по нарушителям стреляют на поражение, некоторые очаги просто бомбят с воздуха по приказу своих же правительств... Разумеется, все эти меры запаздывают. Цивилизация разваливается на глазах.

Но спутниковый интернет все еще работает, электростанции тоже, и наши герои продолжают общаться е-мэйлом (для видео качество связи стало слишком плохим). В одном из писем она говорит, что, раз вероятность выжить - только 1/2, один из них умрет. Он, конечно, отвечает, что это глупости, что 1/2 - это в среднем, а вовсе не применительно к выборке из двух человек. Однако оба понимают, что, если и выживут, то уже никогда не смогут быть вместе, поскольку всякое трансатлантическое сообщение прекращено и вряд ли уже будет восстановлено в сколь-нибудь обозримом будущем. Тем не менее, американец загорается идеей во что бы то ни стало добраться до своей любимой. Он спрашивает ее адрес и велит ждать его. Пилотировать самолеты он не умеет, водить корабли тоже. Но научиться второму намного легче, чем первому. Дождавшись, пока с улиц его города исчезнут сперва патрули армии и национальной гвардии, а потом пришедшие им на смену ополченцы из местных, он добирается до гавани и угоняет одну из моторных яхт, хозяин которой уже мертв. Далее его ждет полный приключений путь через Атлантику. Он встречает американский авианосец, экипаж которого не сходил на берег с начала эпидемии и потому все еще не заражен. Яхту обстреливают, потому что у командира корабля приказ топить любые выходящие в море частные суда. Но герой связывается с авианосцем по рации и говорит, что плывет в Европу к своей невесте и, заражен он или нет, в Америку в любом случае не вернется, а потому - какая им разница? Да и вообще, в нынешних условиях для них должно иметь значение только то, чтобы он не приближался к ним самим, а не все прочее. Немного подумав, командир отвечает: "А и то верно. Удачи, сынок!" Потом герою приходится пережить шторм...

Спутниковый сигнал над океаном, впрочем, принимается, и герой продолжает переписываться со своей девушкой. Ее родные умерли, но она жива и ждет его. Он говорит, что если ее близкие умерли, а она нет - значит, она из той половины, которой вирус не страшен, и у него самого до сих пор тоже никаких симптомов, а значит, они будут вместе и счастливы, несмотря ни на что.

Наконец он добирается до французского побережья, здесь его яхту все-таки топят, но он выбирается на сушу вплавь. Отсюда начинается его путь через всю Европу, заставляющий его окончательно забыть о прежних цивилизованных привычках - он передвигается на угнанных машинах, пополняет припасы, вламываясь в еще не разграбленные магазины и дома, убивает людей - сперва мародеров, потом солдат, все еще пытающихся поддерживать какой-то порядок, потом простого обывателя, не пожелавшего делиться с ним своей машиной (вокруг хватает брошенных, но надо искать ключи и еще не севшие аккумуляторы, а тут есть и то, и то, а герой спешит, и этот мужик мог бы войти в его положение, а не тыкать в него ружьем!).

В конце концов и эту машину приходится бросить, когда до цели остаются считанные километры. Их он проходит пешком - и видит, что город по большей части представляет собой обгорелые руины. Впрочем, разрушения не выглядят свежими, и он делает вывод, что его девушка живет в каком-то квартале, который не пострадал. Однако он понятия не имеет, где нужная ему улица, и не может ни связаться с подругой, ни посмотреть карту в интернете, потому что у его ноутбука сдох аккумулятор, и он нигде не может найти источник электричества. Наконец он натыкается на одного из выживших, шарящего в развалинах в поисках припасов, и, мешая английские слова с местными, пытается выяснить у него, где находится нужный ему адрес. Местный смотрит на него, как на сумасшедшего, и говорит, что такой улицы здесь отродясь не было. "Но на ней живет моя девушка!" "Какая еще девушка? Здесь теперь никто не живет. Город разбомбили еще несколько недель назад, здесь был первый крупный очаг в нашей стране. В живых, говорят, никого не осталось, я сам-то не отсюда, из предместья..." "Но я связывался с ней по интернету только сегодня утром!" "Какому еще интернету?! Не, парень, ты точно чокнутый. Интернет уже месяц как не работает!"

И тут на него обрушивается ПОНИМАНИЕ, а точнее - воспоминание о том, как все было на самом деле.

Девушка действительно погибла еще в начале эпидемии вместе с остальными жителями города. Но его сознание не смогло примириться с этим известием. Поэтому у него развилось диссоциативное расстройство идентичности, и все это время он писал письма сам себе от ее имени. Работающий интернет ему для этого, естественно, не требовался...

[свернуть]

В ночь с 10 на 11 марта 1801 г. великому князю Александру Павловичу приснился сон. Точнее, кошмар, в котором черти волокли его крючьями в ад с криками "отцеубийца!" Александр проснулся в холодном поту. Будучи человеком религиозным и мнительным, он счел, что это был не просто сон, но предупреждение, ниспосланное ему Провидением - и бросился в ноги к отцу, извещая его о намерении заговорщиков, которым-де те поделились с Александром, предерзостно полагая найти в нем сочувствие, каковое-де он и изобразил, дабы вызнать детали их злодейского плана. Павел I поначалу не поверил, ибо доверял графу Палену - главе тайной полиции - куда больше, чем нелюбимому сыну, любимчику ненавистной матери (Екатерины), имевшей некогда планы сделать внука наследником в обход самого Павла. Однако Александр убедил его вечером тайно покинуть дворец, оставив вместо себя в опочивальне верного офицера. Искать по-настоявшему похожего не было времени; заговорщики, не успев нанести "императору" смертельные удары, в ужасе отшатнулись с криками "Не он! Не он!" - но Михайловский замок уже был окружен солдатами Петербургской дивизии (командиром которой был Александр), быстро поднимавшимися по всем лестницам.

Павел, разъяренный предательством тех, кому доверял, повелел подвергнуть заговорщиков особо назидательной казни - специально ради такого случая и по причине прослеживавшегося в заговоре английского следа введя в России английскую казнь за "высшую измену", подразумевавшую волочение по улицам, повешение не до смерти и последующее потрошение заживо. "Хотели Англию - будет вам Англия!" Подобная казнь высших сановников, среди которых были столичный генерал-губернатор и глава тайной полиции, вице-канцлер и командиры трех гвардейских полков, произвела такое впечатление, что, несмотря на только усилившуюся ненависть к императору, больше покушаться на него никто не осмеливался. Александр, впрочем, так и не сумел в полной мере заслужить доверие отца, справедливо полагавшего, что тот выдал заговорщиков не из верности, а из трусости, и в итоге добровольно-принудительно отказался от будущих прав на престол (о каковом желании, лицемерно или нет, не раз объявлял вслух прежде). Впоследствии он вовсе покидает Россию и поселяется с супругой на берегу Женевского озера, где они живут частной жизнью. Окружающим они известны как граф и графиня Баденские.

Во внешней политике Павел немедленно укрепил уже заключенный союз с Наполеоном. Теперь месть Англии была для Павла не только политическим, но и личным делом, и он готов был к союзу с любым ее врагом. Наполеон, в свою очередь, также всячески желал иметь столь крупную страну, как Россия, на своей стороне. Так возник этот странный альянс между самой реакционной и самой прогрессивной монархиями Европы. Еще до покушения Павел предлагал Наполеону совместный поход в Индию и даже, не дождавшись согласования с Францией, начал действовать в этом направлении самостоятельно, направив на восток казачье войско под командованием В.Орлова. Этот поход, непродуманный и неподготовленный, окончился полным провалом - казаки, понеся серьезные потери в Средней Азии, вынуждены были повернуть назад, даже близко не подойдя к индийской границе. Следующая, уже совместная экспедиция готовилась более тщательно, но Наполеон, в принципе одобрявший идею отбить у Англии ее индийские колонии, все время оттягивал начало операции, опасаясь отправлять так далеко на восток войско, которое могло потребоваться ему против очередной антифранцузской коалиции в Европе. Однако Наполеон с легкостью громит одну за другой все эти коалиции, не только не имеющие более возможности использовать русское пушечное мясо, но, напротив, имеющие теперь таковое против себя, К 1812 Франция становится полным гегемоном в Европе. Бросить ей вызов на континенте больше не может и не смеет никто - ни за какие английские деньги и посулы. Английский флот, однако, сохраняет господство на море и делает невозможным вторжение на британские острова - но Англия серьезно страдает от континентальной блокады, и ее зависимость от колоний существенно возрастает. В этой ситуации Наполеон, наконец, решается на совместную с русскими индийскую кампанию.

Она становится намного более масштабной, чем предполагалось 12 лет назад, хотя сам Наполеон в ней не участвует, по-прежнему опасаясь отлучаться из Пари столь далеко и надолго. Французскими экспедиционными силами командует маршал Ней. Русское же войско внезапно выражает желание возгласить сам Павел, в свои 58 все еще грезящий романтическими идеями и жаждущий славы Александра Македонского (и к тому же до сих пор полагающий, что в провале похода атамана Орлова виновата не бездарная организация - точнее, отсутствие таковой - а недостаточная смелость и решительность командующего). Наполеон совсем не в восторге от этой идеи, понимая, что на этом посту нужен человек куда более прагматичный и компетентный в военном деле - но переубедить своего взбалмошного союзника не может и вынужден согласиться. (Талейран даже предлагает своему императору организовать в России фальшивый заговор с тем, чтобы убедить Павла, что ему слишком опасно покидать столицу и страну - но Наполеон эту идею отвергает, сочтя ее, во-первых, слишком опасной в случае разоблачения, во-вторых, способной спровоцировать настоящий заговор в стране, где Павла ненавидят очень многие, а в-третьих, попросту бесчестной.)

Поначалу, главным образом благодаря искусству Нея, походу сопутствует успех. Союзники наносят англичанам ряд чувствительных поражений и даже берут Бомбей. Однако слишком жаркий и влажный климат (особенно непривычный для русских) и сопутствующие ему тропические болезни косят экспедиционные войска куда сильнее, чем английские пули. (Во многом повторяется то, что случилось с французской армией в 1812 в реальной истории, только вместо мороза - жара.) Вдобавок по мере того, как наступление замедляется из-за усталости и роста небоевых потерь, растут противоречия между союзниками - Павел более не желает слушать мудрые советы Нея, а Ней отказывается выполнять безрассудные требования Павла. Начавшиеся муссонные дожди (с которыми, естественно, хорошо знакомы находящиеся в Индии англичане, но плохо - французы и совсем никак - русские) делают дальнейшее продвижение окончательно невозможным - чего Павел признавать не желает и, бросив союзника, уводит свою армию из Бомбея дальше на восток - но всего через несколько дней заболевает и вскоре умирает. Русская армия фактически разваливается, многие рядовые дезертируют, ибо даже адская индийская жара кажется им привлекательней холодной во всех смыслах родины. Ней, чье войско тоже тает на глазах от кишечных и прочих болезней, решает уходить из Бомбея обратно на северо-запад.

В это самое время в Лондоне, где уже известно о падении Бомбея, но не о дальнейших событиях, предпринимают последнюю отчаянную попытку переломить ситуацию в свою пользу, сразившись с "корсиканским чудовищем" своими, а не чужими руками. Британская армия - все силы, какие только можно собрать на островах и какие в состоянии перевезти английский флот - высаживается на континенте и идет на Пари. Наполеон встречает ее и в тяжелейшей битве одерживает победу - но не сокрушительную, а "по очкам". Силы обеих сторон слишком истощены, воевать в Европе, по сути, больше некому. Начинаются переговоры о мире, во время которых приходят неутешительные для французов известия из Индии. Все же Талейрану и русскому посланнику удается выторговать утешительный приз в виде двух кусков индийской территории - довольно значительных по площади, но по сути представляющих собой отрезанные от морских портов и сухопутной границы джунгли, снабжение которых зависит от милости англичан. Англия соглашается не предпринимать более враждебных действий против Франции и ее союзников в обмен на прекращение континентальной блокады.

В Петербурге, после повторного отказа от престола Александра (который помнил, с какой легкостью чуть было не стал жертвой заговора, несмотря на всю свою подозрительность, его отец, и не желал той же участи для себя), на трон восходит Константин (который тоже не особо хочет этого по той же причине, но Николай еще слишком молод, а кому-то же надо). Популярностью он не пользуется, особенно учитывая ходящие о нем грязные слухи (о групповом изнасиловании женщины, отказавшей его домогательствам), хотя поначалу многие считали, что кто угодно лучше, чем Павел - но вскоре и они разочаровываются в новом императоре. При Константине наступает резкое охлаждение отношений с Наполеоном, "втянувшим Россию в бессмысленную войну" - но все же не до вражды, и другом Англии Константин тоже не становится. Скорее его царствование проходит под девизом "Оставьте меня в покое вы все!"

Индийский поход, однако, имеет для русского общества и более неожиданные последствия. Среди офицеров, участвовавших в нем, а от них - во всем аристократическом обществе, сперва в столицах, а затем и в провинции, начинает распространяться мода на все индийское. Светские красавицы одеваются в сари и не стесняются танцевать на балах босиком (аналог - мода на классическую античность в тот же период реальной истории). Аристократическая бледность выходит из моды - все стремятся загореть. (Само собой, быстро обретает популярность и "Кама-Сутра", которую переписывают от руки во множестве экземпляров.) В дворянских семьях начинают учить детей санскриту, выписывая для этой цели натуральных индусов из той части Индии, что все-таки досталась русским. Но дело не ограничивается одним лишь увлечением внешней стороной. Разочарование в Европе, европейском пути как-то быстро охватывает образованное общество России. Для одних Европа "прогнила и выродилась", потому что слишком легко "согласилась плясать под дудку выскочки и узурпатора Наполеона". Других, напротив, разочаровал Наполеон, в котором они видели символ свободы и прогресса - а он пошел на союз с "курносым злодеем" Павлом. Да и вообще, во Франции и на подконтрольных ей землях во многом восстановлены прежние порядки, разве что у графов и герцогов сменились фамилии - и стоило ради этого воевать двадцать лет? На этом фоне Индия представляется страной древней мудрости, и даже индуистская религия с ее красочными богами выглядит куда привлекательней уныло-казенного православия. (аналог - увлечение культами Митры, Иштар и египетских богов среди военных Романской империи). Тем более что индийские йоги и факиры демонстрируют чудеса, недоступные ни одному попу..

Некоторым кажется, что это и есть пресловутый "третий путь", которым-де должна идти Россия - не западный, но и не восточные деспотии монголоидов. Индийцы, хотя и более смуглые - одной расы с русскими... Некоторые идут еще дальше, видя в индийской кастовой системе, где место каждого жестко определено с рождения, а потому нет места сомнениям, метаниям и бунту - "подобно тому, как человек не бунтует из-за того, что у него нет крыльев или жабр" - достойную альтернативу "дискредитировавшим себя" идеям свободы, равенства и братства, из которых "выходят одни войны и гильотины". По всей России начинают возникать тайные общества индуистов, своей популярностью быстро обходящие масонские ложи. Особенным радикализмом - и в то же время популярностью - среди них отличается Южное общество Сознания Кришны, возглавляемое полковником Пестелем, называющим себя воплощением бога Шивы. В программу общества входят жесткая кастовая система под коллективным руководством браминов, аскетизм и беспрекословное подчинение наставникам-гуру. Эмблема общества (как, впрочем, и всего российского индуистского движения) - индийская свастика.

Константин видит в движении "русских индуистов" лишь смешную экзотику, но не политическую опасность - следуя все тому же принципу "отстаньте от меня все" (в реальной истории он проморгал польское восстание). Однако популярность индуистов растет вместе с недовольством императором - не столько его действиями, сколько отсутствием таковых.

Тем временем осенью 1825 г. умирает от скоротечно развившегося рака Наполеон, оставив наследником 14-летнего слабого здоровьем сына. Практически сразу же во Франции начинается острая борьба за власть и смута, в которой участвуют все - от республиканцев до сторонников реставрации Бурбонов. Почуяв слабину метрополии, стремятся избавиться от французского доминирования все подчиненные или принужденные Наполеоном к союзу страны.(само собой, при деятельном участии Англии, наконец дождавшейся своего шанса). Словом, после 12 лет мира Европа снова погружается в бурлящий хаос. Константин полагает, что Россию, блюдущую нейтралитет, этот хаос минует, но он очень ошибается. 14 декабря 1825 года сбывается его давний (и уже почти забытый за годы спокойного царствования) страх - император задушен в собственной опочивальне практически так же, как некогда чуть было не удавили его отца, только в данном случае это делают не российские аристократы, а специально вывезенный Пестелем из Индии душитель-туг. Одновременно та же участь постигает Николая и Михаила. Над Зимним дворцом победно поднимается знамя со свастикой... [Это может быть как финалом, так и отправной точкой для дальнейших событий. В конечном счете, безусловно, "индийскую Россию" ждет крах - как и коммунистическую в реальной истории. Но крови будет пролито много.]

[свернуть]

В 1804 г. после ряда неудачных опытов британский ученый сэр Джордж Кейли опубликовал работу "О невозможности создания летательной машины тяжелее воздуха, способной нести человека". Работа привлекла некоторое внимание в академических кругах, но все же не наделала большого шума, поскольку большинству здравомыслящих людей невозможность полета была очевидна и так.

Тем не менее, в 1843 г. англичане Вильям Хенсон и Джон Стрингфеллоу основали акционерное общество "Aerial Steam Transit Company", обещая построить самолет с паровым двигателем и организовать коммерческие рейсы. Агрессивная реклама позволила привлечь множество вкладчиков, включая даже некоторых членов британской королевской семьи. В итоге, растратив все деньги акционеров, компания закрылась, не сумев создать даже летающую модель в масштабе 1:10. Это вызвало крупный скандал. Хенсон и Стрингфеллоу предстали перед Лондонским королевским судом по обвинению в мошенничестве и были приговорены к каторжным работам, а слово "самолет" на долгие годы стало синонимом слова "афера".

Среди людей, пострадавших от этой аферы, оказался даже профессор математики Джеймс Томсон - отец Вильяма Томсона, одного из величайших британских ученых, впоследствии удостоенного за свои труды титула "лорд Кельвин". В 1866 г. Вильям Томсон публикует работу "Еще к вопросу о так называемых летательных машинах", в которой, подтверждая выводы Кейли собственными расчетами, неопровержимо математически доказывает невозможность таких машин "ни на паровой тяге, ни на какой-либо иной". Широко известна фраза Томсона "самое крупное существо на Земле, способное летать - это альбатрос" (хотя вообще-то на ту же роль претендуют черный гриф и андский кондор).

Авторитет Томсона был столь велик, что никто в Британской империи не решился оспаривать его выводы. В других странах, впрочем, нашлось несколько упрямцев (дю Тампль во Франции, Можайский в России и др.), но неудача их опытов лишь подтвердила правоту великого британца.

В 1890 г. Французская академия наук объявляет, что, вслед за проектами вечного двигателя, более не будет рассматривать и проекты летательных машин тяжелее воздуха. С этого момента говорить о "самолетах" в образованном обществе становится попросту неприличным. Тем более, разумеется, не может идти речь о финансировании подобных прожектов.

Последнюю документально зафиксированную попытку предпринимают братья Райт в США (на тот момент - веломеханики, впоследствии - основатели крупнейшей мотоциклетной компании "Wright Motorbikes"). После очередной неудачи 22 августа 1901 г. Вилбур Райт сказал Орвиллу: "В ближайшую тысячу лет человек не полетит!" Впоследствии в интервью "Wall Street Journal" преуспевающий мотомагнат скажет, что это была самая разумная мысль в его жизни.

В 1913 г. германский психиатр Карл Теодор Ясперс в своей знаменитой работе, посвященной классификации бреда, впервые вводит в научный оборот термин "бред полета". Среди пациентов, госпитализированных с этим диагнозом - Глен Кёртис в США, Луи Блерио во Франции, Игорь Сикорский в России и ряд других. Как правило, после нескольких лет лечения врачам удавалось добиться устойчивой ремиссии.

Вместе с тем, в ряде стран, особенно в Германии, строятся аэростаты и дирижабли. После начала Первой мировой войны в 1914 г. делаются попытки их применения для бомбардировки вражеских городов, но быстро прекращаются из-за того, что дирижабли слишком уязвимы для огня с земли. После войны, окончившейся поражением Германии и ее союзников и революцией в России, дирижабли еще некоторое время используются в качестве гражданского транспорта, но катастрофа "Хинденбурга" кладет конец и этому их применению. Морские суда остаются единственным способом сообщения между континентами, поезда и автомобили - на суше (там, где проложены дороги).

Опыт Первой мировой показал, что главная роль в будущих войнах будет принадлежать тяжелым боевым машинам, способным прорывать эшелонированную оборону противника. Все ведущие мировые державы соревнуются в строительстве танков. Особых успехов, благодаря использованию принудительного труда и пропаганде, достигает СССР: к осени 1939 г. его армии насчитывают почти 40 тыс. танков, в т.ч. новейшие разработки КБ Ильюшина, Туполева и Лавочкина. Германия поначалу сильно отстает от других из-за Версальских соглашений, но, решившись их нарушить, начинает быстро наверстывать упущенное. Заводы Юнкерса и Мессершмитта в три смены выпускают гусеничные машины.

1 сентября 1939 г. начинается Вторая мировая война. Танковые армады Германии и СССР с легкостью разделываются с Польшей, согласно ранее заключенному договору; Франция и Британия в ответ объявляют войну Германии. Танки Гудериана менее чем за месяц громят Францию. Остатки франко-британских войск скапливаются у Дюнкерка в надежде эвакуироваться через Ла-Манш, но их слишком много, а кораблей слишком мало. Смехотворные попытки прикрыть эвакуацию с помощью дирижаблей никто даже не пытается предпринимать. Гудериан настигает беглецов и берет их в плен. Уплыть в Англию успевают совсем немногие.

Практически сразу после этого следует операция "Морской лев": германские корабли, груженые танками, форсируют пролив. Британский флот сильнее германского, но его суда разбросаны по всему миру и не успевают подтянуться на защиту родных островов, а больше остановить силы вторжения некому. Через две недели Британия оккупирована. Королевский двор и правительство едва успевают бежать в Канаду. Отдельные очаги сопротивления еще сохраняются в труднодоступных для танков шотландских горах, но это уже ничего не решает. Известие о падении метрополии вызывает восстание против британских властей в Индии. Уцелевшие англичане вынуждены бежать оттуда в Австралию. Японцы захватывают Сингапур и Гонконг.

Меж тем СССР стягивает свои собственные танковые армии к новой советско-германской границе. Германия чувствует угрозу и наносит превентивный удар. К этому времени у СССР уже 50 тыс. танков - в несколько раз больше, чем у всех остальных стран, вместе взятых (есть даже несколько женских танковых полков, набранных из комсомолок-доброволок). Однако истерзанная репрессиями армия не желает воевать и беспорядочно отступает, бросая технику. Гудериан, как главный автор танковых побед, приобретает огромное влияние на фюрера и, оттеснив пехотинца Гёринга, фактически становится вторым человеком в государстве. Это позволяет ему реализовать свой стратегический план - идти прямо на Москву, не тратя времени на взятие Киева. Гудериан также убеждает руководство НСДАП в необходимости более гуманного отношения к местному населению; "лучшая защита от партизан - не германский каратель, а русский мужик, который не хочет обратно в колхоз." План увенчивается успехом; 9 ноября 1941, в свой главный государственный праздник (годовщину "пивного путча"), германские войска проводят парад победы на Красной площади.

Однако уцелевшие вожди большевиков, бежавшие на восток, отказываются капитулировать; впрочем, после падения Москвы советское сопротивление еще менее успешно. К началу 1942 г. германская армия выходит на предписанную планом "Барбаросса" линию "Волга - Архангельск" и здесь останавливается. Огромность уже захваченной территории и исчерпание моторесурса делают дальнейшее продвижение и ненужным, и невозможным. Подписывается соглашение о прекращении огня.

Тем временем на Тихом океане до предела обостряются отношения между Японией и США. Но американский народ не хочет воевать, и тогда Рузвельт - сторонник войны - организует провокацию. Японской разведке подбрасывают "верные" сведения, что американский флот покинул Перл Харбор. Захват этой стратегической базы, являющейся ключом ко всему Тихому океану, позволил бы Японии одним ударом практически выиграть войну, и адмирал Ямамото клюет на приманку. Японский флот попадает в ловушку и терпит поражение. Германия, верная союзническим обязательствам, объявляет войну США, впоследствии получившую название "войны субмарин".

Однако дальнейший ход войны на Тихом океане оказывается далеко не столь благоприятен для Америки. Япония превосходит ее по тяжелым линкорам, для борьбы с которыми у американцев нет эффективных средств. Сказывается и стратегический гений Ямамото (все попытки американской разведки ликвидировать его терпят неудачу). После поражения у атолла Мидвэй, где США теряют свои лучшие линкоры "Хорнет", "Йорктаун" и "Энтерпрайз", положение для Америки становится совсем критическим. Американцы и с трудом удерживающие Австралию британцы требуют от своих советских союзников открытия второго фронта на Дальнем Востоке. Большевики, в свою очередь, понимают, что в случае поражения американцев и англичан они останутся наедине с врагами со всех сторон, и вот тут-то их добьют окончательно.

Советские танковые заводы на Урале и в Сибири продолжают работать на полную мощность, быстро восполняя понесенные потери, но производить с той же скоростью людей невозможно. И советское руководство находит остроумный, как ему кажется, способ восполнить дефицит личного состава: за счет китайцев, готовых бежать на север и соглашаться на любые условия ради спасения от ужасов японской оккупации. Поначалу китайцев назначают лишь на рядовые должности, но вскоре и на командные. Наконец советско-китайская армия начинает свой "Великий Освободительный Поход" на юг.

Япония - единственная из великих держав, которая, сосредоточив все силы на развитии флота, не уделила должного внимания танкам. Эта стратегия оправдывала себя во время войны за острова в океане, но оказалась абсолютно проигрышной на равнинах материкового Китая. Легкие японские танки были хороши лишь против слабой китайской армии 1930-х, но против советских бронированных монстров они бессильны. К тому же в каждом отбитом городе в Народную Освободительную Армию вливаются тысячи новых добровольцев, а в тылу с конвейеров сходят все новые бронемашины. Германия посылает своим союзникам несколько транспортов с тяжелыми танками, но в пути их перехватывают корабли британского Королевского Флота, все еще остающегося серьезной силой. После этого Германия ограничивается лишь дипломатическими нотами, резонно считая, что народ Рейха не поймет, почему арийцы, только начавшие наслаждаться победой, должны проливать кровь в войне между какими-то азиатами. В итоге японские сухопутные силы терпят сокрушительное поражение. Китай провозглашается Народной Республикой.

К этому времени армия, формально еще остающаяся под советским командованием, состоит из китайцев уже почти на 90%. Советские вожди уверены, что с такой силищей смогут теперь сокрушить Германию и вернуть себе страну. Но китайские товарищи тоже отнюдь не жаждут проливать кровь в войнах северных варваров. 7 ноября 1944, сразу после военного парада в Омске (новой временной столице СССР), вождь китайских коммунистов товарищ Мао при помощи верных ему танкистов арестовывает все советское руководство (впоследствии расстрелянное за шпионаж в пользу США и Британии) и провозглашает присоединение Сибири и Дальнего Востока к Китаю на правах союзной республики.

Однако война на море продолжается и принимает затяжной характер. Японский флот все еще сильнее флотов противника, но без превосходства в танках попытки высадки в Австралии или тем более на побережье Америки не имеют шансов на успешное продвижение вглубь страны. К тому же без материковых владений Япония начинает страдать от дефицита ресурсов, в то время как со стапелей США каждую неделю сходят новые боевые корабли, восполняя ранее понесенные потери. В поисках чудо-средства, которое позволило бы одержать быструю победу, японцы делают ставку на биологическое оружие и достигают больших успехов в его разработке. Однако проект заканчивается катастрофой: вирус вырывается наружу и вызывает опустошительную эпидемию в самой Японии. Гибнут миллионы человек, включая адмирала Ямамото, нескольких членов правительства и самого императора. Генерал Хидэки Тодзио и еще несколько высших офицеров, ответственных за программу, совершают харакири на площади перед императорским дворцом.

Даже после того, как эпидемия идет на спад, американцы не решаются высадиться в обессиленной Японии, но это делают жаждущие мести китайцы. После учиненной ими бойни Япония также провозглашается Народной Республикой. Китайская армия захватывает также Корею, Вьетнам и Лаос. Получившееся образование получает название Союза Народных Республик (Союз).

Тем временем Германия, а точнее, созданная ею "крепость Европа", остается неприступной. Ее заводы, на которых за всю войну не прогремел ни один взрыв, продолжают массово штамповать тяжелое вооружение. Берега превращены в сплошной оборонительный рубеж; подступы с моря охраняются дальнобойной артиллерией и минными заграждениями и патрулируются подводными лодками. Американскому командованию очевидно, что любая попытка высадки обернется совершенно неприемлемым уровнем потерь без всякой гарантии успеха. Некоторое время в США изучается возможность создания супероружия на основе энергии радиоактивного распада, но проект закрывается на ранних этапах, как только расчеты показывают, что вес и размер "атомного снаряда" будут слишком велики для дальнобойных пушек и имеющихся в наличии пороховых ракет - а других средств доставки не существует. Несмотря на яростное сопротивление англичан, желающих отвоевать свою страну, США подписывают мир с Германией - а точнее, с панъевропейским государством, которое отныне называется Священной Империей Арийской Расы (Империя). После этого тому, что осталось от Британской Империи - а это Канада, Австралия, Новая Зеландия и несколько африканских колоний - ничего не остается, как подписать с США новый оборонительный договор, в результате которого возникает Альянс Свободных Наций (Альянс).

Мирная конференция 1949 г. окончательно закрепляет status quo. Альянс, Империя и Союз признают принцип нерушимости границ друг друга; весь остальной мир провозглашается "зоной взаимных интересов" (неофициальный термин - "четвертый мир"), на территории которой сверхдержавы действуют на основе "свободной конкуренции". На практике это означает превращение всего "четвертого мира" в военный полигон сверхдержав...

[свернуть]

Отличия от всем известной классики такие. Поле 20*20 (в 4 раза больше обычного). Каждый игрок по-прежнему получает пул из 20 клеток для кораблей, но распределяет их по своему усмотрению Это могут быть классические 1 4-клеточный, 2 3-клеточных, 3 2-клеточных и 4 одноклеточных, или армада из пяти 4-клеточных, или "москитный флот" из 20 одноклеточных, или любые промежуточные варианты. На каждом ходе стреляет один корабль, любой по выбору игрока - и делает столько выстрелов, сколько в нем клеток. Казалось бы, при таком правиле есть смысл использовать одни 4-клеточные корабли. Но! Чем корабль больше, тем он уязвимее! Умный игрок в классический морской бой простреливает поле противника не от фонаря, а параллельными диагоналями, между которыми сперва 3 (до уничтожение 4-клеточного), потом 2, потом 1 свободные клетки, и лишь одноклеточные корабли можно найти только случайным перебором. В ситуации, когда состав вражеского флота неизвестен, эта тактика не работает! Т.е. если противник выстрелил N раз подряд - ясно, что по крайней мере один N-клеточный корабль у него есть (и за ним можно охотиться диагональным методом). Но если он делает меньшее кол-во выстрелов - это не значит, что его нет, возможно, он его просто прячет и введет в бой позже.

Если вражеский корабль ранен, то, как и в классических правилах, стрельба продолжается до первого промаха. Недобитый корабль может стрелять столько раз, сколько у него осталось клеток.

Какая тактика при таких правилах является оптимальной, я сам не знаю. Экспериментировать надо, а для этого надо, чтобы кто-то программу написал, желательно, конечно, с симпатичной графикой.

[свернуть]

Планета (предположительно Земля), охваченная тотальной войной. Яростная битва идет на земле и в космосе. Повсюду вспухают грибы гигантских взрывов. Наконец после выстрела особо мощного космического орудия планета взрывается, уничтожая всех не только на поверхности, но и в окружающем космическом пространстве. Из расширяющегося облака плазмы успевает выскочить лишь один маленький кораблик с единственным пассажиром на борту. Это Последний Человек (мужчина).

После долгого пути корабль совершает посадку на планете другой звездной системы. Этот мир очень красив: волны прозрачного моря омывают пляжи из разноцветной гальки, в фиолетовом небе сияют два солнца и три луны, огромные многоцветные кристаллы отражают и преломляют их свет, с величественных гор, где сверкают выходящие прямо на поверхность металлы, струятся прозрачные ручьи. Но жизни здесь нет. Индикатор показывает, что в атмосфере лишь 0.01% кислорода.

В лабораторном отсеке корабля Последний Человек принимается за работу - он хочет создать на этой планете жизнь, уничтоженную в его родном мире. Для этого ему необходимо создать быстро размножающийся одноклеточный организм, способный к фотосинтезу. После нескольких неудачных попыток ему это удается. Он выливает содержимое пробирки, где успешно делятся клетки, на грунт планеты, возвращается на корабль и ложится в анабиозную камеру, устанавливая таймер на много тысяч лет.

Таймер отсчитывает последние секунды. Последний Человек пробуждается. Индикатор показывает, что снаружи 60% кислорода. Человек выходит из корабля без скафандра.

Планету невозможно узнать. Теперь вся ее поверхность покрыта бугристым жирным слоем липкой плесени, и в ней копошатся мириады червей и прочих уродливых тварей, которые непрерывно атакуют, рвут на куски и пожирают друг друга. Тут и там гниют останки более крупных монстров, на которых растут покрытые слизью бледные шарообразные грибы на тонких ножках; они то и дело лопаются, выбрасывая облака спор. Море превратилось в бурую студенистую трясину, где громко лопаются огромные вязкие пузыри, наполняя воздух миазмами; ручьи выглядят, как потоки нечистот. Гигантские кристаллы сплошь обросли густой коростой какой-то волосато-бородавчатой мерзости. Горы практически разрушены протянувщимися повсюду кривыми узловатыми корнями безобразных плотоядных растений, с ветвей которых свисает паутина. Неба почти не видно за тучами гудящего гнуса.

Последний Человек, морщась от зловония, пытается все же сохранить хладнокровие ученого и взять образцы на анализ, но ему на голову пикирует огромная стая гнуса. Пока он отчаянно размахивает руками, пытаясь перебить или отогнать насекомых, из бурлящей жижи выхлестываются щупальца и утаскивают его в трясину.

[свернуть]

Начало стандартное - в некой деревеньке в глуши живет самый обычный паренек, к которому в один не слишком прекрасный день является вестник с сообщением: "Ты - Избранный, отправляйся спасать мир! Больше некому!" Ну и тот, малость прибалдев от свалившейся на него (совершенно неожиданно) ноши, отправляется. И после долгих и трудных испытаний, перенести которые под силу только Избранному, таки спасает. И вот Зло повержено, а герой должен получить заслуженную награду - быть коронованным при помощи священной реликвии, которая прежде находилась во власти Темного Властелина, но которой не мог воспользоваться даже он, поскольку сделать это может только Избранный. И тут при огромном стечении народа, прибывшего славить героя, происходит эпический конфуз - реликвия категорически не дается герою. Вся церемония летит к чертям.

Оказывается, вестник ошибся. Перепутал название деревни. Настоящий Избранный жил в другом месте и, кстати, с детства был уверен в своей высокой миссии (ибо все приметы, указанные в древнем пророчестве, совпадали), дисциплинированно готовился к ней и ждал, когда за ним придет вестник. Но вестник так и не пришел...

Что дальше? Возможны несколько вариантов с подвариантами:

1. Герой, вздохнув с облегчением, возвращается в родную деревню вести тихую спокойную жизнь, как всегда хотел. Королем становится Избранный.

   - Но Избранный, видя в Герое и его популярности потенциальную угрозу своей власти, на всякий случай все же посылает за ним вслед убийц.

     - Если убийцы не достигают цели, начинается гражданская война между сторонниками Героя и Избранного, и все скатывается в кровавый хаос, который оказывается хуже, чем власть Темного Властелина.

2. Герой и Избранный решают править вместе. Народ ликует.

   - Но постепенно между соправителями накапливаются разногласия (слишком уж они непохожи друг на друга), каждый или сам начинает тянуть одеяло на себя, или его к этому подталкивает партия его сторонников, и все заканчивается все той же гражданской войной.

3. Избранный признает, что ничем не заслужил корону, и отдает всю власть истинному спасителю мира. А реликвию уничтожают, чтобы никого не смущала.

   - Но Герой оказывается плохим правителем - не жестоким, а просто неумелым, поскольку сделать из простого крестьянина отважного воина еще возможно, а вот мудрого политика - нет. И в итоге страна скатывается все в тот же хаос.

4. Сразу же начинается гражданская война.

[свернуть]

Миллиардер, известный своим своеобразным чувством юмора (к примеру, способный пошутить так, что в результате обрушиваются биржи и множество людей теряет свои деньги, прототип - Илон Маск) перед смертью оставляет сообщение, что все свои активы он перевел к криптовалюту, и теперь ни родственники, ни кредиторы не смогут получить ни цента ни по какому постановлению суда, а получит все его наследство “самый умный”, который сможет разгадать пароль к кошельку. Пароль хранится в файле, который лежит в открытом доступе, но зашифрован. А чтобы его расшифровать, надо разгадать последовательность головоломок, каждая из которых дает доступ к следующей. Причем разгадать их, сидя на диване, не получится. К примеру, нужно поехать в дикий район Африки, взобраться там на гору, найти в этой горе определенную пещеру, а в пещере - определенное место, где на стене высечены условия следующей загадки - которую придется разгадывать уже в буддийском храме в Лаосе. Короче говоря, помимо интеллектуальных усилий, придется еще потратить кучу денег на путешествия по всему миру, которые к тому же могут быть опасны. Но желающих все равно находится множество. Некоторые гибнут или попадают в тюрьму, в том числе и потому, что, добравшись до очередного ключа, пытаются его уничтожить, чтобы отсечь путь конкурентам - но это не так-то просто сделать. Кое-кто просто убивает друг друга, встретившись возле очередного ключа.

Но, наконец, первый из соискателей решает последнюю загадку и расшифровывает файл. А там написано: “Что, поверили, придурки? А вот х*й вам, а не пароль!”

Естественно, он никому не сообщает о своем открытии. “Я столько мучился, потратил десятки тысяч долларов впустую - пусть теперь и другие тоже помучаются!” И так же поступают все, кто разгадывает шифр следом за ним.

Продолжается все это до тех пор, пока у очередного победителя-неудачника не просыпается совесть после того, как он читает известие об очередном погибшем охотнике за наследством. Тогда он пишет в соцсети: “Люди, кончайте эту хрень. Старый козел просто поглумился над нами! Вот все ключи, которые я нашел, можете сами расшифровать файл и убедиться, что там внутри!”

Это читает простой юзер, который не принимал участие в охоте, поскольку у него не было денег даже на самую первую поездку (как вариант, это вообще бомж, который, сидя где-то под мостом, выходит в интернет с бесплатного благотворительного смартфона). Он заходит на криптовалютный сайт и пишет в окне пароля: “Что, поверили, придурки? А вот х*й вам, а не пароль!” И успешно логинится.

[свернуть]

Жили-были две молодых весёлых девушки-еврейки, Рут и Эстер - родственные души, неразлучные подружки. В Германии 1930-х годов. Потом - понятно: нацисты, аресты, концлагерь. Потеря всех родных, близких и знакомых. Сами девушки чудом выжили в лагере - исключительно благодаря взаимной поддержке и самопожертвованию. Дожили до освобождения англичанами. И, как только оказалось возможным, вместе уехали в Палестину.

Там радостно встретили провозглашение государства Израиль. Жили в кибуце в одной комнате, брались за любую работу - самоотверженно строили молодую страну. Там же Рут встретила свою любовь Ицхака и вскоре вышла замуж. Детей завести не получилось - сказались лагеря. Эстер жила теперь по-соседству, незамужняя - как-то не задалось. Но Рут подругу не оставляла. Они по-прежнему были не разлей вода, вместе работали, вместе отдыхали, вместе грустили и вместе праздновали, даже вместе путешествовали, теперь уже не на пару, а втроём: Эстер, и Рут с мужем. Переехали в город. Купили квартиры, естественно, снова по соседству.

Жизнь проходила, подруги старели. Пришло время, и Рут похоронила Ицхака. Остались две старушки - два божьих одуванчика и, как раньше, две неразлучные родственные души...

Однажды Эстер тяжело заболела - массивное воспаление легких, сепсис с отказом печени и почек. Думали, не выживет. Все так думали - и врачи, и сама Эстер. Она оставалась в полном сознании и всё понимала. а от неё и не скрывали ничего - в Израиле не принято скрывать правду от пациента. Рут её навещала каждый день, а иной раз - утром и вечером. Подбадривала, как могла. И в один из таких визитов, когда Эстер посчитала, что это её последний день, она призналась Рут в том, что она, Эстер, и Ицхак - были любовниками с первого дня его свадьбы с Рут. Рут еще с полчаса посидела, о том-о сем поговорили, потом попрощалась, как прежде, с пожеланием скорого выздоровления, вернулась домой - и выбросилась с 12-го этажа.

А Эстер? Поправилась. Благополучно выписалась из больницы. Вернулась домой.

Самое интересное, что на самом деле признание Эстер было враньем. Просто она всю жизнь завидовала Рут, считая, что той всегда достается лучшее, а она, Эстер, остается на вторых ролях. К Ицхаку Эстер и впрямь “подкатывала”, но получила вежливый отказ. "И красивее она всегда была, и мужчина - ей, и вот теперь я помираю, а она живая и здоровая..." Ну и решила отомстить напоследок, благо опровергнуть клевету уже некому. В чем и преуспела.

Вот только преуспела больше, чем рассчитывала. И - осталась одна, одинокая дряхлеющая старуха, никому не нужная. Вскоре у нее внезапно начался и стал быстро прогрессировать маразм.

[свернуть]

Действие происходит во время Второй мировой на одном из островов Тихого океана, где расположена база американской авиации. Сюда прибывает служить инженер по имени Дэвид, некогда сам мечтавший стать военным летчиком, но не прошедший медкомиссию; он стал авиационным инженером и теперь получает под свою команду авиатехников базы. В офицерском клубе Дэвид знакомится с Рэйчел, радисткой-шифровальщицей, служащей здесь же в чине лейтенанта. Между ними обнаруживается неожиданно много общего, и сперва завязываются дружеские отношения, а потом они понимают, что любят друг друга. Это не обычный фронтовой флирт и не похоть - все очень серьезно, они чувствуют друг в друге родственные души. Проблема в том, что Рэйчел замужем. Ее муж, капитан - один из лучших пилотов базы.

У Дэвида есть принципы, и он не стал бы разбивать чужой счастливый брак. Однако, по его глубокому убеждению, брак Рэйчел был ошибкой; более того, это признает и сама Рэйчел, говорящая, что, если бы могла изменить прошлое, не вышла бы за капитана. Нельзя сказать, что он плохо относится к жене, однако по сути он - чужой для нее человек, на брак с которым она согласилась из страха перед одиночеством, а не из симпатии к нему лично. И тем не менее - она не хочет ни обманывать мужа (“грязной интрижки” не хочет и сам Дэвид), ни уходить от него. Она не любит его, но уважает, и считает, что бросить его было бы непорядочным, тем более - во время войны. “Он бы специально стал искать смерти. Я не хочу принимать ответственность за его гибель!”

Не в силах ее переубедить, Дэвид в тайне от Рэйчел каждый день молится, чтобы капитан не вернулся с очередного вылета. Шансы на это велики - это первая фаза войны, дела у Союзников идут скверно, американские истребители во всем, кроме бронирования, уступают японским “Зеро”, на базе остается все меньше пилотов и исправных машин. Но капитан - один из лучших летчиков, и он всегда возвращается.

Сам капитан ни о чем не догадывается - ему, кажется, вообще в голову не приходит, что его жену можно ревновать, да и все его мысли заняты плохо идущей для США войной. Впрочем, Дэвид и Рэйчел соблюдают осторожность - основное общение у них идет через письма, оставляемые в секретном месте (эта переписка отнимает у них все свободное время).

Однажды вечером Дэвид узнает из свежего послания Рэйчел, что она очень тревожится за мужа. Только что она приняла шифрованную радиограмму, деталей которой разглашать не может, но, по всей видимости, рано утром кого-то из пилотов пошлют на разведку, и это будет почти самоубийственная миссия. Она боится, что это будет капитан - в конце концов, на базе осталось не так много пилотов, и если у кого-то из них есть хоть какой-то шанс выполнить задачу, то именно у него.

И тогда Дэвид принимает решение. Как и большинство американцев той поры, он хорошо знает Библию и, в том числе, историю о царе Давиде, пославшем своего верного воина Урию на смерть, чтобы заполучить его жену. И он решает, что если этот грех сошел с рук царю Давиду, все равно почитающемуся праведником, то сойдет и ему. Отдавать приказы капитану он не может, но полковник, командир авиакрыла - его друг. Дэвид отправляется к нему и застает его в мрачных чувствах. Поначалу командир отнекивается, но в конце концов признает то, до чего Дэвид уже догадался сам - к острову, по всей видимости, движется японский флот, отбивать который будет нечем (о чем и шла речь в радиограмме). Дэвид прежде ничего не говорил полковнику о своих отношениях с Рэйчел и теперь пытается убедить полковника послать на разведку ее мужа сугубо рациональными доводами - мол, кто, как не он, справится с такой задачей лучше. Но полковник оказыется проницательней, чем думал Дэвид, и намеком на “тезку” показывает, что понял его истинный мотив. Дэвид решает не отпираться. “Но, в конце концов, кого-то отправить все равно надо. Так почему не его? А там… пусть Провидение решает, вернуться ему или нет.” Тяжело вздохнув, полковник соглашается дать другу шанс.

Но Дэвид больше не хочет полагаться на провидение. Пользуясь своими знаниями и полномочиями начальника авиатехников, он проникает в ангар и устраивает диверсию на самолете капитана - проделывает дырку в маслопроводе и затыкает ее пластмассовой затычкой. Во время предполетного опробования мотора давление масла будет в норме, но в долгом полете горячее масло размягчит пластмассу, откроется течь, и двигатель встанет над открытым океаном.

Утром капитан отправляется в полет и, естественно, не возвращается. Впрочем, даже этим он косвенно исполняет свою миссию - его исчезновение списывают на встречу с японским авианосным соединением, вероятность технической аварии считают крайне низкой. Как потом выясняется, японский флот действительно движется в этом районе. Благодаря умелой радиоигре и большой доле везения, американцам удается сперва разделить этот флот, а потом разбить главную его часть при Мидвэе. Наступает перелом в войне.

Рэйчел недолго горюет о капитане и выходит замуж за Дэвида. Хэппи энд.

Ну, почти.

После войны Дэвид и Рэйчел живут в уютном домике на тихой улочке. Поздним рождественским вечером 1945 года в их дверь кто-то стучит. Они не ждут гостей, ибо предпочитают проводить Рождество в обществе друг друга, но все же Дэвид идет открывать.

На пороге, весь в снегу, стоит капитан.

Он выглядит так скверно, что его можно принять за мертвеца. Но он живой. Японцы выловили его из воды, после чего ему пришлось пройти все ужасы японского плена - побои, унижения, голод. Какое-то время его держали голым в клетке городского зверинца, и местные жители приходили издеваться над ним [японцы реально практиковали такое]. И все эти годы он был уверен, что внезапная утечка масла в его самолете не была случайностью, и жил главным образом мечтой о мести тому, кто это устроил. Сначала, правда, он полагал, что диверсию устроил предатель, подкупленный японской разведкой. Но, узнав уже после освобождения, что его жена стала женой Дэвида, понял все окончательно.

Разумеется, юридически доказать вину Дэвида нет никакой возможности. Поэтому капитан достает пистолет.

Рэйчел умоляет его не стрелять, говоря, что беременна (что правда). Дэвид, воспользовавшись тем, что капитан отвлекся на нее, бросается на врага, пытаясь вырвать оружие. Борьба с истощенным и ослабленным человеком оказывается недолгой. Дэвид завладевает пистолетом и стреляет в капитана.

Точнее, пытается. Но раздается лишь щелчок.

“Ты уже дважды пытался убить меня, и оба раза неудачно”, - усмехается капитан. Пистолет не заряжен. “Я уже был в аду и не хочу туда снова”, добавляет капитан, имея в виду теперь уже американскую тюрьму. “Я пришел просто посмотреть в глаза вам обоим.”

Попытка Дэвида застрелить уже обезоруженного капитана не оставляет у Рэйчел сомнений в истинности обвинений, да Дэвид и не пытается отпираться. Рэйчел в ужасе от открывшейся ей правды, о которой она прежде не догадывалась. Она никогда не сможет простить Дэвида за то, что он сделал (а заодно и себя, невольно подавшую ему эту идею). Но и к бывшему мужу не вернется, да он бы ее и не принял.

Никакого смертоубийства не происходит. Но все трое расходятся навсегда, и их жизнь сломана безвозвратно.

[свернуть]

Главный герой (Г.), 30-летний одинокий американец, работающий в британском офисе своей компании, расположенном в городе на берегу живописного озера в Шотландии, проводит уикэнд, гуляя в парке на берегу, и подходит к мусорному ящику, чтобы выбросить пакет от чипсов. В ящике он неожиданно замечает книгу в твердой глянцевой обложке. Ему становится любопытно, кто и почему выбросил явно недешевое издание (большинство книг на Западе издаются в мягких обложках), и он достает ее. На обложке он видит имя автора - Вирджиния Лэйкс, а на первой странице - посвящение: “Моему самому дорогому человеку от автора. Без тебя я не могу жить.” Г. не считает себя романтиком и знает, что большинство отношений распадается, но все же думает, как это печально, когда подарок, сделанный “самому дорогому человеку”, выбрасывают в мусор. Перевернув книгу, он видит на задней обложке фото Вирджинии - красивой, но грустной девушки. Что нетипично, ибо обычно авторы улыбаются на фото, размещенных на их книгах. Сама книга оказывается сборником стихов, и они тоже (насколько может судить Г., прочитав несколько, хотя обычно он далек от поэзии) красивые, но грустные. Г. внезапно чувствует нечто вроде жалости к совершенно незнакомой ему Вирджинии, которую предал и бросил любимый, и даже желание найти и утешить ее. Впрочем, он тут же с усмешкой одергивает себя - она, наверное, давным-давным нашла себе утешителя (с такой-то внешностью), да и вообще, сколько лет прошло с момента публикации? Может, эта Вирджиния уже старуха, а может, ее и в живых уже нет, как и ее “дорогого человека”, а книгу выбросил не он, а его наследники… Впрочем, книга не выглядит старой. Однако, внимательно осмотрев ее, Г. нигде не находит ни даты издания, ни названия издательства. Хотя это как раз не столь уж удивительно - очевидно, книга напечатана за счет автора прямым заказом в типографии; один из приятелей Г. как-то говорил ему, что в наши дни это практически единственный способ издания стихов, “если только твоя фамилия не Шекспир”. Г. берет книгу с собой, рассчитывая узнать о Вирджинии больше из ее стихов, а также поиском в интернете.

Однако поиск по фото не дает результатов, сведений о писательнице или поэтессе с таким именем в интернете тоже нет. “Возможно, это псевдоним?” - думает Г. и пытается найти в сети цитаты из ее стихов, но тоже безуспешно. Однако, чем больше он читает ее стихи, тем более он заворожен ими и тем сильнее его желание найти их автора - о котором он по-прежнему не знает практически ничего. Из книги Вирджинии можно разве что понять, что она, по всей видимости, увлечена легендами средневековья - многие ее стихи представляют собой стилизации под старинные баллады. Г. пытается отыскать ее через общества историков, клубы реконструкторов и тусовки ролевиков, но по-прежнему безуспешно. Постепенно он становится совершенно одержим Вирджинией, мысли и мечты о ней и попытки найти ее занимают все его время, что не может не сказываться на его работе, и после пары предупреждений его увольняют. Г. скорее обрадован, чем расстроен - теперь ничто не будет его отвлекать - однако это далеко не все неприятности, начавшиеся в его жизни. Его начинают преследовать кошмары, в которых нежный девичий голос зовет его из темноты, он идет на зов, не в силах противиться - и шаг за шагом погружается в черную ледяную воду, пока та не смыкается над головой. Он чувствует все муки тонущего до самого последнего момента - и лишь тогда пробуждается, жадно хватая ртом воздух. Хуже того, у него начинает портиться здоровье и наяву. Поначалу он полагает, что у него просто упадок сил из-за кошмаров, мешающих высыпаться, но, когда у него начинают седеть и выпадать волосы, кровоточить десны, проступать морщины и пигментные пятна, он понимает, что дело серьезнее. Потеряв медицинскую страховку вместе с работой, он не может лечь на обследование, да уже и не верит в помощь медицины. Прежде никогда не веривший в потустороннее, теперь Г. приходит к выводу, что Вирджиния на самом деле мертва - утонула в том озере, возможно - покончила самоубийством из-за того самого “дорогого человека” или даже была убита им - и теперь он, Г., должен помочь ей обрести упокоение - тогда закончатся и его собственные проблемы.

Он начинает искать информацию о несчастных случаях, связанных с озером, но не находит никаких данных об утонувшей девушке, хотя бы отдаленно напоминавшей Вирджинию. Зато находит сведения о мужчинах, как правило - молодых и неженатых, которые пропадали без вести в этих краях В интернет попали лишь последние из таких исчезновений, однако в городских архивах Г. удается отыскать случаи, относящиеся и к XX. и к XIX, и к XVIII веку (а возможно, такое случалось и прежде, но достоверность столь давних хроник сомнительна). Строго говоря, нельзя утверждать, что они утонули в озере, и что эти случаи вообще связаны - ни одно тело так никогда и не было найдено ни в воде, ни на суше, правда, в нескольких случаях полиция обнаруживала на берегу одежду или еще какие-то вещи пропавшего.

Один из таких случаев, когда на берегу была найдена вся одежда, произошел полвека назад, причем этот пропавший, в отличие от большинства, был женат (и пропал спустя всего полгода после свадьбы). Его жену даже подозревали в убийстве на почве ревности к некой неизвестной сопернице, о которой она твердила, но доказать ее вину не смогли - однако, поскольку женщина вела себя явно неадекватно, ее поместили в психиатрическую клинику, где она и оставалась до сих пор. Г. удается добиться встречи с ней, хотя его и предупреждают, что старуха совершенно безумна, и он зря тратит время. Поначалу старуха действительно молчит и словно вообще не замечает посетителя, но, когда он начинает рассказывать без утайки свою историю, говорит неожиданно ясным голосом: “Она забрала Джима. И тебя тоже заберет.”

Слишком поздно Г. узнает, что имя “Вирджиния Лэйкс” означает Дева Озера, и что она даже не призрак утонувшей девушки - она вообще никогда не была человеком. А ее “самый дорогой человек” - это он сам, точнее говоря - каждая очередная ее жертва. Она питается молодыми мужчинами, высасывая их жизнь - сперва дистанционно, а потом затягивая их в озеро. И каждый такой объект ей и в самом деле дорог - ведь без него она и сама не могла бы жить, в самом буквальном смысле. Книга - не более чем наживка; вероятно, в прошлые столетия она выглядела иначе.

Старуха говорит, что теперь его уже ничто не спасет, но Г. думает, что сможет спастись, если уничтожит книгу. Он бросает ее в огонь, но тут же чувствует страшную боль, как будто горит его собственная плоть. Он вынужден выхватить книгу из пламени и потушить, отделавшись не очень серьезными ожогами; по мере того, как они заживают, восстанавливаются и обгорелые края книги. Но если ожоги и проходят, то общее состояние здоровья Г. продолжает быстро ухудшаться; он уже больше похож на старика, чем на тридцатилетнего. Тогда, опираясь на собственные сны, он решает, что если в полночь новолуния положит книгу туда, откуда взял, то сможет освободиться, передав проклятие кому-то другому. Участь этого другого уже не вызывает у него угрызений совести, когда на кону его собственная жизнь.

Последняя сцена. Раннее утро следующего дня, над озером туманный рассвет, никого из гуляющих в парке еще нет. По берегу медленно бредет старик уборщик в рабочем комбинезоне с граблями в руке. Остановившись, смотрит на следы ботинок, отпечатавшиеся на мокром песке у самой воды. Следы ведут в воду и не выходят обратно. Старик качает головой и старательно заравнивает следы граблями. Затем ковыляет дальше.

[свернуть]

Два друга детства, Питер и Рональд, теперь живут в разных городах более чем в трех часах езды на машине друг от друга и общаются почти исключительно по переписке (у Питера легкое заикание, которое усиливается, когда он говорит по телефону или по видеоконференции, поэтому он предпочитает общаться текстом). Однажды Питер сообщает Рональду, что познакомился с чудесной девушкой по имени Аннабель, и присылает ее фотографию (девушка и в самом деле совершенно очаровательна, причем не только чертами лица, но и его выражением). Рональд, сам давно женатый, поздравляет друга, у которого доселе не складывались отношения с женщинами, и желает ему удачи. Отношения Питера и Аннабель и в самом деле успешно развиваются, и вскоре Питер сообщает, что они приняли решение жить вместе. Рональд искренне рад за друга, похоже, наконец нашедшего свое счастье. Правда, насколько он понимает, официальный брак они не регистрируют, но этим в наше время никого не удивишь.

Питер часто пишет об Аннабель, присылает ее фото, их коротенькие семейные видео, записи песен, которые Аннабель сама сочиняет и поет под гитару (голос у нее тоже очаровательный), и кажется, что это идеальный союз. Рональду хочется познакомиться с этой замечательной Аннабель, и он с согласия жены несколько раз приглашает вторую пару провести уик-энд вместе - сперва в доме у Рональда, потом - в кэмпинге на озере рядом с городом Питера, чтобы им с Аннабель не нужно было далеко ехать. “Тем более, столько лет не виделись.” Но Питер всякий раз под разными предлогами отказывается. Рональд с усмешкой думает, уж не ревнует ли Питер свое ненаглядное сокровище ко всем мужчинам без исключения. Но любопытство Рональда все более распаляется, и наконец, не выдержав, он сам наносит другу визит, не предупредив его заранее и рассчитывая застать Аннабель “врасплох”.

Врасплох он застает только Питера, который явно растерян при его появлении. “Жаль, что ты не написал. Аннабель как раз недавно уехала навестить свою мать…” “Извини, думал сделать вам сюрприз. Вот привез вам подарки - у вас же завтра годовщина?” “Годовщина?... А, нет, это было вчера, мы уже отпраздновали. Ты, очевидно, судишь по дате письма, а я написал тебе не в тот же день…” “Ну все-то я не вовремя! А Аннабель надолго уехала? Мне все же очень хочется засвидетельствовать ей свое почтение. Может, я могу ее дождаться?” “Эээ, думаю, это на несколько дней, не знаю точно, сколько. Видишь ли, ее мать не очень хорошо себя чувствует…”

Все же Питер не может на ночь глядя выставить за порог друга, уставшего после долгого пути за рулем, и приглашает его переночевать в доме. Рональд замечает плащ и туфли Аннабель в прихожей, их с Питером фото в гостиной, а ночью даже предпринимает вылазку в спальню Аннабель, где видит ее одежду в шкафу, ее гитару на стене (сам Питер играть не умеет), даже чувствует слабый аромат ее духов. И все же его подозрения, доселе лишь подспудные, усиливаются. Он начинает думать, что в отношениях “идеальной пары” все не так идеально, как пытается представить Питер, и что Аннабель, возможно, уехала к матери вовсе не из-за болезни последней. И что произошло это не накануне, и никакого совместного празднования годовщины, о котором Питер вспомнил с трудом, не было вовсе.

На следующий день, простившись с Питером, Рональд не уезжает сразу, а решает расспросить об Аннабель их соседей - мол, ему кажется, что его другу нужна помощь, в чем тот сам из гордости не признается. Но дом Питера - последний в тупиковом конце улочки, поднимающейся на склон заросшего лесом холма, стоит особняком в глубине под деревьями, и если Питер и Аннабель сами не поддерживают близких отношений с соседями, то и те вряд ли могли видеть и слышать, что там происходит. В ближайшем доме ниже по улице Рональду никто не открыл, в следующем отворила старуха, которая, как Рональд понадеялся, будет рада посплетничать. Однако старуха лишь сухо отвечает ему, что не обсуждает своих соседей с незнакомцами, и захлопывает дверь.

Рональд возвращается домой ни с чем, и переписка друзей продолжается, но подозрения Рональда все более крепнут. Сперва он решает, что Аннабель на самом деле давно бросила Питера, а потом думает, что все может быть еще хуже. Что Аннабель мертва. В детстве Питер отличался вспыльчивостью и легко приходил в ярость, когда его дразнили из-за заикания (что, конечно же, доставляло одноклассникам особое удовольствие и служило поводом для дальнейшей травли, и один лишь Рональд за него заступался). Что, если Питер и Аннабель поссорились, он, не помня себя, ее ударил и, сам того не желая, убил? И может быть даже, что теперь он сам не отдает себе в этом отчета - его подсознание скрывает от него страшную правду… А может, Питер не убил пожелавшую уйти Аннабель, а удерживает ее силой где-то в подвале? Само собой, идти в полицию с голословными подозрениями Рональд не может и решает еще раз, теперь уже основательно, обследовать дом в поисках доказательств.

Рональд приезжает днем, зная, что Питер на работе. В свой прошлый визит он заметил, что в дом можно легко проникнуть через хлипкую заднюю дверь. С собой он берет инструменты, включая кирку и лопату.

Дом, как он и ожидал, оказывается пуст - Аннабель в нем нет точно так же, как и Питера. Первым делом Рональд снова осматривает ее спальню. Нет, там не лежит слой пыли, и на первый взгляд она выглядит такой же обжитой, как и в прошлый раз. Но именно что - такой же! Все вещи в точности на тех же местах. Ни одно платье не сменило вешалку, не добавилось и не исчезло (а ведь сейчас намного теплее, чем тогда, вряд ли Аннабель, уходя из дома, оделась бы в тот же наряд). Даже кусок мыла в ванной, кажется, тот же самый, ничуть не ставший меньше.

В самых мрачных предчувствиях Рональд спускается в подвал - и быстро находит то, что ищет. Более светлое пятно свежей штукатурки в углу - очевидно, здесь Питер и замуровал тело. Рональд начинает долбить это место киркой…

За этим занятием его и застает полиция, вызванная той самой бдительной старухой, которая заметила, что подозрительный незнакомец снова ошивается возле дома ее соседа. А потом приезжает и не находящий слов от возмущения Питер.

Никакого трупа нет. Штукатурка - всего лишь следы ремонта, понадобившегося, когда стену промочили сбегающие по склону холма весенние ручьи. Аннабель никто не убивал. Она вообще никогда не была живой. Все ее фото, видео, песни созданы с помощью систем искусственного интеллекта.

Нет, Питер не псих с диссоциативным расстройством идентичности, он полностью осознает, что Аннабель - всего лишь плод его воображения, подкрепленный современными компьютерными технологиями (и декорациями в доме). И нет, это не фантастика про виртуальную модель, которая обретает собственную личность. Аннабель - не более чем набор файлов. Но Питера это устраивает. Если у ребенка может быть воображаемый друг, почему у взрослого не может быть воображаемая любимая, свободная от всех пороков реальных? “В конце концов, - ядовито замечает он, - на самом деле очень многие мужчины женятся на воображаемых женщинах. А потом страдают, обнаружив, насколько их реальные прототипы им не соответствуют. Я, по крайней мере, избавлен от этого.” Кстати, имя “Аннабель” не является какой-нибудь компьютерной аббревиатурой. Оно просто нравится Питеру, и все.

Рональд оплатит Питеру материальный ущерб, а Питер не будет выдвигать формальных обвинений. Но старой дружбе конец. Питер никогда не простит Рональду, что тот считал его убийцей и психом.

После возвращения домой жена ругает Рональда, и тот, слушая ее голос, некогда ему нравившийся, думает с раздражением, какой тот визгливый и противный. И что Питер, возможно, вовсе не так уж неправ.

А Питер тем временем садится за свой компьютер и создает новую папку под названием “Друг”.

[свернуть]

Новелизация моего стихотворения/песни. Название условное, т.к. для стихотворения, описывающего лишь финальный эпизод, оно полходит, а для романа должно быть другим.

Некогда герои были обычными людьми, хотя и из старинного аристократического рода. Родители рано умерли, брат и сестра стали самыми близкими друг другу людьми и души друг в друге не чаяли. Они хотели мирно жить и радоваться жизни в своем поместье и не хотели никакого зла. Но то ли необходимость защищаться от врагов их рода привела их к занятию магией, то ли, наоборот, стремление к тайным магическим знаниям принесло им могущественных врагов, так что постепенно они погружались в это все глубже, наращивая свою силу, но и одновременно дрейфуя во все более темную сторону (ибо обретение новых знаний и возможностей было достижимо только такой ценой). Но и враги у них, соответственно, тоже становились все круче, а цена сделок с потусторонними силами - все выше. В конечном счете брат отправился в долгое и опасное путешествие с целью добыть некие особо ценные знания и артефакты, которые сделали бы их практически непобедимыми. Сестру он с собой не взял, понимая, что это слишком опасно. Он долго странствовал и многое успел узнать (хотя эти познания оказались разочаровывающими), но главной цели так и не достиг - был убит в процессе. Однако благодаря то ли собственной некромантии, то ли помощи потусторонних сил (понятно, далеко не бескорыстной) спустя очень много лет (возможно, буквально тысячу, возможно, это метафора) он вернулся в мир уже в качестве нежити, чтобы обнаружить, что от всего, ради чего он некогда встал на этот путь, остались одни руины. Их враги восторжествовали, их поместье уничтожено, что сделали с его сестрой - вынесем за скобки, но точно ничего хорошего. Тем не менее, она выжила, поскольку, благодаря магии, обрела бессмертие (или, по крайней мере, чрезвычайное долголетие), но таковое ее не радует. Когда-то, столетия назад, она была веселой и жизнерадостной девушкой, теперь в ее жизни не осталось не только никаких радостей, но даже ненависти - все чувства давно выгорели. И все же каждую ночь она приходила на развалины их бывшего замка и ждала возвращения брата, который теперь может передвигаться по земле только по ночам. Вот, дождалась. Но остаться с ней он не может, поскольку она живая, а он нежить, и ситуация непоправима для обоих.

[свернуть]

Общественный активист А., известный своей принципиальностью и неподкупностью, ведет расследование против коррумпированного президента и его партии. Кажется, что его интересует только политика, но на одном из митингов оппозиции он знакомится с девушкой, с которой у него вспыхивает страстный роман. Вскоре девушка выходит за него замуж, а затем у них рождается ребенок.

Однако семейные дела не отвлекают А. от его расследования. Тем временем близятся выборы, страсти накаляются, и публикации А. серьезно бьют по рейтингу режима. Но все это мелочи по сравнению с окончательными результатами его расследования, которые должны иметь эффект разорвавшейся бомбы. А. обещает обнародовать их в прямом эфире накануне выборов.

И тут режим наносит удар. Жену и ребенка А. похищают и обещают убить, требуя, чтобы во время своего выступления он озвучил совсем другие материалы - компромат не на власть, а на оппозицию. По большей части это фальшивка, но репутация А. как неподкупного врага режима известна всем, и никто не заподозрит его в ангажированности. “Уж если сам А. говорит такое про оппозицию, значит, это правда!” А. соглашается на все требования шантажистов.

Прямой эфир, вся страна прильнула к экранам в ожидании обещанной сенсации.. И А. - не только озвучивает свои первоначальные материалы, но и прибавляет к ним рассказ о похищении. Полиция проводит спасательную операцию, но увы - слишком поздно. Полицейские находят лишь трупы женщины и ребенка, что лишь дополнительно подтверждает обвинения А.

Волна народного гнева сметает режим. Президент оказывается в тюрьме, а А. получает в новом правительстве портфель министра по делам печати. Но это только начало его карьеры. Его популярность как человека, ради борьбы за правду поплатившегося жизнями самых близких людей, взлетает до небес. На следующих выборах ему уже прочат пост президента.

И тут выясняется - не для героев, а только для читателя - что именно таковым и был тщательно просчитанный план А. Он понимал, что если будет оставаться неподкупным и не имеющим слабых мест, то его просто убьют, не дав довести расследование до конца. Поэтому надо было создать у врагов впечатление, что у него есть уязвимая точка, на которую можно надавить и заставить его работать на них, обратив весь его моральный капитал борца с режимом в пользу такового. Поэтому он старательно разыграл любовь к женщине, к которой, как и к родившемуся от нее ребенку, на самом деле был совершенно равнодушен, с самого начала рассматривая их исключительно как расходный материал для своей политической карьеры. Более того - даже после озвученных им разоблачений их еще можно было спасти (именно потому, что режиму уже не было никакого смысла их убивать, подтверждая тем самым правоту А.) Но А. сделал так, чтобы они именно погибли, понимая, что их трагическая гибель поднимет его популярность куда больше, чем счастливое спасение.

[свернуть]

В чем главная проблема жанра космооперы, почему его невозможно воспринимать всерьез? Потому что высокие технологии, необходимые для межзвездных полетов (причем полетов, ставших рутиной, не более сложных и долгих, чем морское плавание сейчас) абсолютно не стыкуются со всеми прочими реалиями описываемого мира, в котором люди ничем не отличаются от современных ни физически, ни психологически, ни социально-политически (более того, их социальная организация может быть содрана даже не с современности, а с феодального прошлого), да и все прочие технологии, не связанные непосредственно со сверхсветовыми двигателями, выглядят таким же несуразным анахронизмом (например, промышленность основана не на нанотехнологиях, а на тех же принципах, что и сейчас, а баталии между звездными флотами разыгрываются по лекалам даже не современной войны, а морских сражений времен Второй мировой). Как можно это исправить? Либо попытаться сконструировать по-настоящему реалистичный и непротиворечивый мир далекого будущего, на что у большинства авторов не хватит ни воображения, ни знаний (а самое главное, что в таком мире империи и звездные войны будут таким же дремучим анахронизмом, как античные реалии в наши дни) - либо же действительно заселить космос людьми XX-XXI веков с технологиями, лишь незначительно превосходящими современные. Звездолеты в эту схему не вписываются - значит, надо обойтись без них. Итак:

В феврале 1945 г, когда поражение Германии сделалось уже неминуемым, разведки Союзников (стран антигитлеровской коалиции) начали фиксировать странное перемещение людей, техники и материальных ценностей со всей территории, еще подконтрольной Третьему Райху, в направлении юго-восточной части Провинции Ханнновер. И если эвакуацию населения и материальных ресурсов вглубь Германии, подальше от наступающих Союзников, еще можно было понять, то отвод в том же направлении войск, которых и так не хватает для сдерживания противника ни на западном, ни на восточном фронте, не вписывался уже ни в какую логику. Тем не менее, это спешное перебазирование продолжалось с использованием всех доступных средств. Вскоре стало ясно, что конечной целью всех этих эшелонов, колонн транспорта и самолетов является небольшой город Хамельн, особого стратегического значения не имевший и ничем, кроме средневековой легенды о Крысолове, не примечательный. Тем не менее, складывалось впечатление, что этот городок с довоенным населением в 30 тыс. человек германское руководство намерено оборонять упорнее, чем даже Берлин.

Это впечатление подтвердилось. В первых числах апреля, когда советские войска уже вошли в Берлин, преодолев отчаянное, но безнадежное сопротивление слишком немногочисленных защитников, британская армия все еще вела бои на подступах к Хамельну, Действия британцев осложнял густой туман, не позволявший работать авиации и находить цели для артиллерии (которая, впрочем, била наобум, попросту вынося квадрат за квадратом). Насколько разведгрупп, отправленных в туман, так и не вернулись. Наконец утром 5 апреля всякий ответный огонь из тумана прекратился, а через несколько часов развеялся и сам туман. Англичане вошли в город, разрушенный артиллерийским огнем. Он был абсолютно пуст. Кое-где на улицах валялись трупы солдат и гражданских, но их число было несопоставимо с огромным количеством людей, на протяжении последних месяцев стекавшихся сюда со всей Германии. Под развалинами нашли живой лишь одну сумасшедшую старуху. Миллионы человек (включая, как выяснилось, все руководство Третьего Райха), десятки тысяч единиц техники и тонн грузов исчезли неведомо куда.

Истина открылась лишь несколько месяцев спустя, когда американской разведке все же удалось обнаружить в захваченных архивах секретные документы, которые не были уничтожены в суматохе самой масштабной а истории операции по эвакуации - и это открытие стало самым шокирующим за всю историю. Как оказалось, германским исследователям из “Аненэрбе”.удалось обнаружить под холмом к востоку от Хамельна портал, ведущий на другую планету (очевидно, предыдущая случайная активация этого портала в XIII веке и породила легенду о Крысолове). Способ активировать портал еще долгое время оставался неизвестным для победителей (эта информация была уничтожена со всей возможной тщательностью), поэтому Союзники не смогли преследовать врагов (да и не очень этого хотели - победа на Земле была одержана, а продолжать войну в каком-то неведомом мире ради уничтожения остатков бежавших туда нацистов, которые едва ли осмелятся вернуться, казалось и слишком рискованной, и не особо нужной авантюрой). Впрочем, вопрос о контроле над порталом стал поводом для обострения отношений между западными Союзниками и сталинским СССР, однако на тот момент конфронтацию удалось погасить, договорившись о совместном контроле. Позже, уже во время Холодной войны, ученые некогда союзных, а теперь враждебных друг другу стран, уже знавшие, что именно искать, нашли новые порталы, в частности, на острове Роанок в США и на арктическом побережье СССР. Был заново открыт и способ их активации. Все эти порталы вели в различные миры.

Как оказалось, сеть порталов объединяет, по меньшей мере, десятки планет, расположенных в тысячах световых лет друг от друга. Все эти планеты пригодны для жизни человека. На некоторых из них есть собственная разумная жизнь, находящаяся на сопоставимом с землянами или более низком уровне развития, на других - только дикая природа. Но эти инопланетяне, очевидно, не имеют отношения к создателям порталов. Кто и когда их создал - неизвестно, ясно только, что это произошло очень давно, десятки, а то и сотни тысяч лет назад. Существуют ли еще эти создатели, могут ли они вернуться и чем это чревато? Как далеко тянется созданная ими сеть порталов и кто может прибыть по ней из глубин космоса, помимо них?

На Земле тем временем открытие пригодных для жизни миров и успешное начало их колонизации сильно снизило порог терпимости к идее ядерной войны. У каждой сверхдержавы теперь были “запасные аэродромы”, куда в случае чего можно эвакуироваться, В итоге в 1979 СССР начал войну с ядерного удара по американскому порталу Роанок, желая лишить США такой возможности и сохранив собственные порталы, коих на тот момент было найдено уже три. Советское руководство полагало, что по крайней мере об одном из них американцы не знают. Оно полагало неправильно.

Дальнейшая судьба Земли неизвестна. Связь с ней утрачена, поскольку таковая возможна лишь через порталы. Разрушена ли земная цивилизация целиком, или после взаимного уничтожения порталов ядерную войну удалось свернуть? Некоторые ученые и вовсе полагают, что взрыв порталов привел к цепной реакции, уничтожившей Землю как таковую. Впрочем, может оказаться, что на Землю все еще можно проникнуть через порталы, которые пока не найдены…

Колонии трех блоков - атлантического, советского и никуда не исчезнувшего Третьего Райха (теперь уже объявившего себя Четвертым) - оказались, таким образом, предоставлены сами себе и продолжают развиваться самостоятельно, проникая во все новые миры, сталкиваясь друг с другом и местными формами жизни, дробясь на фракции (иногда весьма далекие от идеологии исходных стран - например, религиозные культы, посвященные создателям порталов, или, скажем, демократическая Новая Украина, отколовшаяся от советского блока), вступая во временные союзы (иногда весьма причудливые), воюя (в основном не в открытом космосе, где уровень технологий позволяет максимум высадиться на собственный спутник, а на планетах) и сталкиваясь не только с внешними противниками, но и с внутренними интригами…

[свернуть]